Российское народовластие: развитие, современные тенденции и противоречия

Однако нельзя забывать, что люмпенизированные «ценности» плохо совместимы с принципом человеческого достоинства. Люмпен может догадываться о том, что его безбилетный проезд в тенденции усиливает бремя расходов другого субъекта права, будь то физическое лицо (законопослушный гражданин) или же юридическое лицо (МПС). Однако люмпену трудно понять человека, который для себя лично отвергает безбилетный проезд из эстетических соображений, просто потому, что испытывает непреодолимое отвращение к люмпенским стандартам поведения. Проблема люмпенов заключается в том, что они, как правило, не способны на эстетические переживания и соответствующие им поступки. Что касается люмпенизированной морали, то она практически полностью психологизирована и основана на базовой дихотомии: «симпатия к своим» и «антипатия к чужим». Люмпен не ведает, что означает слово «справедливость», так как практически полностью подчинен эгоистическим импульсам, характерным для деклассированного индивида.

Что касается маргинализированных не люмпенов, например российских учителей, порой не имеющих достаточного дохода для оплаты коммунальных услуг, то их мораль носит гораздо более сложный, но в то же время синкретический или тотальный характер. В отношении этих носителей народной психологии и соответственно народовластия можно утверждать следующее: их психологические переживания (например, чувство симпатии) и моральные эмоции (например, эмоция справедливости) практически неразличимы. Другими словами, они совпадают для самого носителя этих эмоций. Вместе с тем, как полагает Г. Моска, носитель чувства справедливости отличается от носителя чувства симпатии тем, что способен ограничивать свои импульсы и желания не только в пользу тех, кто ему нравится, но и в отношении любых других людей «просто потому, что они люди» [233] .

Отсюда в виде гипотезы можно выдвинуть следующий тезис: потенциал народовластия зависит от структуры базовых элементов народной психологии. Если для носителей народовластия первичной является эмоция справедливости, которая ведет за собой эмоцию симпатии, то потенциал народовластия будет очень высок и, во всяком случае, сопоставим с потенциалом всей мощи государственной власти (в соответствии со словами главного героя фильма «Александр Невский», «не в силе Бог, а в правде»). Если же, напротив, для носителей народной морали переживание симпатии является первичным по отношению к чувству справедливости, то потенциал народовластия будет весьма ограничен, так как «симпатичные люди», особенно в структурах официальной власти, редко являются носителями принципа справедливости.

В последнем случае политическая элита в своей деятельности вынуждена учитывать скудость и непостоянство ценностей, характерные для «морали толпы». Более того, управляющая элита должна уметь использовать в своих целях такие социальные практики, которые с точки зрения развитого морального чувства, являются аморальными (например, акты доносительства на соседей, мотивированные чувством личной неприязни или зависти и т. п.). Иначе говоря, дефекты инфраструктуры народовластия неизбежно коррумпируют политическую элиту, особенно если последняя не имеет собственных моральных традиций.

Вместе с тем политическая элита может оказывать обратное воздействие на объективное народовластие посредством утверждения собственного кодекса политического поведения и – что особенно важно – его внедрения в инфраструктуру народовластия. Такое внедрение возможно как в прямой, так и в косвенной форме. В прямой форме демонстрационный эффект кодекса поведения политической элиты действует через посредство администраторов на муниципальном уровне. О власти вообще «маленький человек» нередко судит по особенностям поведения представителей муниципальной власти. В косвенной форме демонстрационный эффект упомянутого кодекса приобретает соревновательные свойства, когда в недрах народовластия появляется собственная гиперактивная элита, которая начинает оспаривать у представителей официальной власти моральные достоинства политического класса.

9. 4. Цели, принципы и методы функционального народовластия