Рота стрелка Шарпа

– Милорд? – с притворным удивлением отозвался Флетчер.

Он поднял глаза от карты, но карандаша не оторвал, словно его отвлекли.

– Я вижу, вы не приготовились к сегодняшнему совету. – Веллингтон легонько кивнул шотландцу и повернулся к Хогану. – Майор? Есть донесения?

Хоган пролистнул блокнот на две странички назад:

– Два дезертира, милорд, оба немцы, оба из Гессен-Дармштадтского полка. Они подтверждают, что гарнизон цитадели состоит из немцев. – Хоган поднял брови. – Говорят, боевой дух высок.

– Тогда почему дезертировали?

– У одного из них брат в КНЛ.

– А-а… Вы отправили их туда?

– Да, сэр.

Королевский немецкий легион не откажется от пополнения.

– Есть что-нибудь еще? – Веллингтон предпочитал проводить утренние советы быстро.

Хоган кивнул.

– Дезертиры подтверждают, сэр, что у французов осталось мало ядер, но достаточно картечи – и крупной, и мелкой. Нам это и так было известно. – Он быстро продолжил, опасаясь, что генерал выговорит ему за повторение. – Еще они говорят, что в городе боятся резни.

– Тогда им следует просить о сдаче.

– Горожане, милорд, частично на стороне французов. Надеются на наше поражение.

Это была правда. Штатских испанцев видели на стене: они стреляли из ружей по траншеям, ведущим к дамбовому форту.

– Но… – в голосе Веллингтона сквозило презрение, – они надеются избежать мести в случае нашей победы. Так?

Хоган пожал плечами:

– Да, сэр.

Ирландец понимал всю тщетность подобных надежд. Если Веллингтон настоит на своем, а он настоит, то штурм будет скорым и тяжелым. Если британцы пробьются в брешь, а Хоган допускал, что они могут и не пробиться, то войско сорвется с узды. Так бывало всегда. Солдаты, преодолевшие ужасы тесной бреши, считают своими крепость и все, что в ней находится. Ирландия помнила Дроэду и Уэксфорд, города, опустошенные Кромвелем и его английскими солдатами, и рассказы о жестокости победителей были еще на слуху. О том, как англичане согнали в церковь женщин и детей и как они праздновали, пока ирландцы горели.

Хоган подумал о Терезе и ее ребенке – ребенке Шарпа. Голос Веллингтона вернул его к действительности: генерал диктовал адъютанту приказ, воспрещающий всякое мародерство в городе. Но Хогану подумалось, что Веллингтон вряд ли всерьез рассчитывает на исполнение. Флетчер выслушал приказ и вновь стукнул кулаком по карте:

– Бомбить их.

– А! С нами полковник Флетчер. – Веллингтон повернулся к шотландцу.

Тот улыбнулся:

– Я сказал, бомбить их, милорд. Выкурить из норы! Они сдадутся.

– И как скоро, скажите на милость?

Флетчер пожал плечами. Он знал, что короткоствольным гаубицам понадобятся недели, чтобы превратить Бадахос в дымящиеся развалины, спалить запасы провианта и вынудить гарнизон к сдаче.

– Может быть, через месяц, милорд.

– Скорее, через два, а то и через три. И позвольте вот к чему привлечь ваше внимание: какого бы превратного мнения ни держались на сей счет по ту сторону стен, испанцы – наши союзники. Если мы начнем уничтожать население Бадахоса без разбора, согласитесь, союзникам это может не понравиться.

Флетчер кивнул:

– Однако они не слишком обрадуются, милорд, если наши солдаты будут насиловать все, что шевелится, и красть все, что не шевелится.

– Будем верить в благоразумие наших солдат, – последовал холодный ответ. – А теперь, полковник, может быть, вы расскажете нам о брешах? Они проходимы?

– Нет, милорд, не проходимы. – Шотландский акцент Флетчера сделался заметнее. – Могу многое сообщить вам, сэр, в основном новое.

Инженер развернул карту так, чтобы генерал видел два бастиона со стороны осаждающих: Санта-Марию слева, Тринидад справа. В Тринидаде была разрушена половина передней стены, и инженер карандашом пометил, насколько, по его оценкам, уменьшилась высота. Фланг Санта-Марии со стороны Тринидада тоже сильно пострадал.

– Как видите, милорд, бреши сейчас имеют высоту около двадцати пяти футов. Чертовски много! Осмелюсь напомнить, это выше, чем неразрушенная стена в Сьюдад-Родриго. – Он откинулся на стуле с таким видом, будто последний выстрел остался за ним.

Веллингтон кивнул:

– Нам известно, полковник, что Бадахос значительно выше Сьюдад-Родриго. Продолжайте, пожалуйста.

– Милорд, позвольте привлечь ваше внимание. – Флетчер снова подался вперед. Он улыбнулся излюбленному выражению Веллингтона и указал широким пальцем на ров перед Санта-Марией. – Противник перегородил ров здесь и здесь. – (Палец передвинулся вправо от бреши в форте Тринидад.) – Нас зажимают. – Голос стал серьезным. Флетчер мог порой вставить генералу шпильку, но лишь потому, что он хороший офицер, Веллингтон ему верит, а значит, его задача – говорить правду, а не поддакивать. Палец постучал по бумаге. – Похоже, в ров сбросили телеги и доски. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: эту древесину подожгут. Вы знаете, что произойдет, джентльмены. Наши войска будут лезть на чертову стену и при этом не смогут ни укрыться от картечи, ни отойти вправо или влево и перегруппироваться. В этом рву мы сгорим, как крысы в бочке.

Выслушав страстную речь, Веллингтон спросил:

– Вы уверены?

– Да, милорд, и это еще не все.