Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 3

Заезжие гости — Асеев, Третьяков, Безыменский — своим выступлением сразу привлекли внимание евпаторийских жителей, — и дело пошло на лад.

Казалось бы, чего тут плохого? То, что молодые советские писатели стремятся к созданию художественно-культурной среды, то, что они стремятся к общественной работе, к обмену мнений — разве это плохо?

Но обратимся опять к городу Клюкве. Пыль, поднятая гамом молодых голосов в городской библиотеке, не давала тов. Виктору, руководителю Райпрофбюро, никакого покоя.

Во-первых, «на каком основании?» (!?), Во-вторых, какая это «независимость в художественно-литературном отношении»?

Честь города Клюквы была затронута. Тяжелая административная рука тов. Виктора готова была опуститься… Но своевременно вмешался Райком, и благополучие студии, кстати названной «Горн», было сохранено.

Однако надо не знать клюквинские нравы, чтобы сказать:

— Ну, вот, все и благополучно. Раз вмешался Райком… Все-таки — есть у нас понимание литературы!

Раз нельзя занести свою руку за счет «подрывания основ», существует еще один способ, практикуемый оголтелой напостовщиной, кстати сказать, возникающей не по почину московских авторитетов, а стихийно, органически — из невежества и недоумия…

«Связь с рабочей массой». Но и здесь «Горн» целиком идет навстречу. «Горн» — целиком — согласен выступать в клубах, сам же предлагает свои услуги. Но он, к своей чести, категорически отстаивает «независимость с литературно-художественной стороны».

И вот на такое естественное и необходимое право учиться искусству художественного слова и искать сложные пути его выражения, которое не только законно, но которое мы все, и прежде всего партия, должны ставить первым условием нашему писательскому молодняку, начинается дикая, бессмысленная травля, доходящая до изуверства и мракобесия и кончившаяся своеобразной «Дымовкой».

Перевыборы Райкома, поддерживавшего «Горн», создают удобный момент. После тысячи издевательств, вроде запрещения выступать в клубах и т. п., товарищ Виктор настаивает перед Агитпропом Райкома о закрытии студии.

В виде обличительного материала на заседание Агитпропа представляется обвинение, исчерпывающе показывающее всю подоплеку этой мелкой крупицы «уездного»…

Оказывается — грехи «вредной» организации только в том, что:

1) «Студия заявила о своей независимости в художественно-литературном отношении».

2) Студия осмелилась думать, что в Республике существует оплата лит-труда… гонораром (!?).

Никаких других обличительных материалов уездный громовержец и «культурник» Виктор не нашел. Тому свидетельство — протокол заседания. И особый интерес представляет заявление начагитпропа тов. Зиньковского, помещенное в том же протоколе, Он заявил:

«Горн» хочет работать с массой и согласен принять наше руководство. Ему трудно расстаться с литературной самостоятельностью и с ярлыком. Мы должны привлечь его к клубной работе и увлекать его в рабочие массы.

В чем же дело?! Начагитпроп Райкома говорит «привлечь» и «хочет», зав. культотдела Райпрофбюро объявляет «вне закона», предписывает, запрещает выступать и т. д.?!

В чем же дело?! И почему, несмотря на свои слова, начагитпроп согласился на постановление, которое, от имени партийной организации по приведенной смехотворной мотивировке (о литературной независимости и гонораре) ликвидировало «Горн». Мало того. Через два дня после постановления все организаторы и руководители «Горна» снимаются с занимаемых ими постов на советской работе.

С работы сняты:

1. Тов. Л. Я. Коровин-Карпов, библиотечный работник, с начала революции принимавший деятельное участие в революционном движении на Д. Востоке, член Рев. штаба Партизанской Кр. армии Приморской области; как военный работник, библиограф и библиотекарь-организатор был на ответственнейших постах и имеет лучшие характеристики.

2) Тов. Е. Н. Костецкий — поэт. Один из честнейших работников — педагог, имеющий личную рекомендацию тов. Маниаф, члена Крымского ЦИК.

3) Тов. Вабья-Кассабор — армянский писатель-общественник,

4) Тов. Яр-Мухамедов — турок; художник, лишенный всех заказов и таким образом — средств к существованию.

5) Тов. Клечковский, В. — зав. школой I ступени.

6) Тов. Шабаев, И.

7) Тов. Снесарева — пролет. поэтесса; снята с руководства лит-кружком.

Я бы мог привести все документальные данные, устанавливающие, что ни с какой стороны все указанные товарищи не могут быть в чем-либо обвинены, в чем-либо уличены, и в равной степени не соответствовали бы своему назначению по занимаемым постам. Недостаток места — сделать этого не позволяет.