Роза и тис

- Вы ошибаетесь, - с жаром заговорил он. - Абсолютно не правы! Я себя знаю. Это единственное, что я знаю, хотя иногда хотелось бы не знать. Мне хорошо известно, что я собой представляю и на что способен. Но я заметьте! - осторожен и стараюсь, чтобы никто другой меня не разгадал. Я знаю, откуда пришел и куда иду... Знаю, чего хочу.., и намерен этого добиться. Я все тщательно рассчитал.., и, надеюсь, не допущу промаха.

Гэбриэл задумался. Я тоже хранил молчание.

- Нет, - снова заговорил он, - думаю, у меня все в порядке. Я добьюсь того положения, на которое рассчитываю!

В голосе был металл. На мгновение я поверил, что Джон Гэбриэл - больше чем шарлатан. Я увидел в нем подлинную силу.

- Значит, вот чего вы хотите! - сказал я. - Ну что же, возможно, и добьетесь!

- Добьюсь чего?

- Власти. Вы ведь это имели в виду?

Он удивленно уставился на меня, а потом громко захохотал.

- О Господи! Нет! Кто я, по-вашему? Гитлер?! Я не хочу власти... У меня нет таких амбиций - управлять моими собратьями и вообще целым миром. Боже правый!

Послушайте, как вы думаете, зачем я влез в эту заваруху?

Власть - вздор! Чего я действительно добиваюсь, так это легкой работы.

Я пристально смотрел на него. Только что, всего лишь на мгновение, Джон Гэбриэл приобрел в моих глазах титанические пропорции, но тут же съежился до обычных человеческих размеров. Он плюхнулся в кресло и вытянул ноги. Я вдруг увидел его таким, каков он и был на самом деле (если не брать в расчет его обаяния): грубый, низкий тип, к тому же еще и жадный.

- Вы можете возблагодарить звезды, - продолжал Гэбриэл, - за то, что я не хочу ничего больше. Люди жадные и своекорыстные не наносят миру тяжелых ран - для таких людей в мире достаточно места. Это подходящий тип, чтобы управлять. Но да поможет небо той стране, где к власти приходит человек, одержимый идеями! Человек с идеей в голове сотрет в порошок простых людей, заморит голодом детей, сломает жизнь женщинам - и даже не заметит этого! Кроме идеи ему все безразлично. В то время как простой хапуга не принесет особого вреда: ему хочется только обустроить свой собственный уютный уголок и, когда он этого добьется, не станет возражать, чтобы и рядовой человек тоже был доволен и счастлив. Собственно говоря, он даже предпочтет, чтобы рядовой человек был доволен и счастлив - ему так спокойнее! Я очень хорошо знаю, чего хочет большинство людей. Не так уж и многого: чувствовать себя значительным, иметь возможность жить чуть-чуть лучше соседа и чтобы им не очень-то помыкали. Запомните мои слова, Норрис, как только лейбористы придут к власти, они тут же совершат свою большую ошибку.

- Если придут, - поправил я.

- Безусловно придут, - уверенно возразил Гэбриэл. - И я вам скажу, в чем будет их ошибка. Они начнут нажимать на народ, и все, конечно, с самыми благими намерениями! Те, кто не является закоренелым тори, - все с причудами. Упаси от них Боже! Просто удивительно, сколько страданий может причинить высокомудрый самоуверенный идеалист в порядочной и законопослушной стране!

- Но получается, - возразил я, - будто вы как раз и знаете, что лучше всего для страны!

- Нисколько! Я знаю, что лучше всего для Джона Гэбриэла. Стране не грозят с моей стороны никакие эксперименты, потому что я буду занят собой и тем, как устроиться поуютнее. И я нисколько не стремлюсь стать премьер-министром.

- Подумать только!

- Вы, Норрис, не заблуждайтесь на этот счет. Если бы я захотел, то, вероятно, мог бы стать и премьером.

Просто поразительно, как много можно сделать, стоит только изучить, что люди хотят услышать, а потом именно это им и говорить? Но быть премьером - очень хлопотная и весьма тяжелая работа. Я намерен только создать себе имя - и все...

- А откуда возьмутся деньги? Шестьсот фунтов в год - не так и много!

- Нашим придется раскошелиться, если лейбористы придут к власти. Наверное, доведут до тысячи. Не сомневайтесь, Норрис, в политической карьере существует достаточно способов делать деньги: где честным путем, где потихоньку на стороне. Ну и, конечно, женитьба.

- Собираетесь жениться? Вас привлекает титул?

Гэбриэл почему-то вспыхнул.

- Нет! - произнес он с жаром. - Я не женюсь на особе другого класса. О да! Я свое место знаю. Я не джентльмен.

- Разве это слово теперь что-нибудь значит? - спросил я скептически.

- Слово ничего не значит, но то, что за ним стоит, имеет значение.

Гэбриэл смотрел прямо перед собой. Когда он снова заговорил, голос его звучал задумчиво и глухо, словно шел откуда-то издалека:

- Помню, как-то раз отец взял меня с собой в большой дом. Он там возился с бойлером на кухне. Я остался снаружи. Из дома вышла девочка. Славная девочка, на год-два старше меня. Она повела меня в сад - скорее даже парк - фонтаны, террасы, высокие кедры и зеленая трава, будто бархат. Там был и ее брат, помладше. Мы вместе играли в прятки, догонялки - было чудесно. Мы сразу поладили и здорово подружились. Тут из дома появилась их нянька - вся накрахмаленная, в форменном платье.