Роза и тис

– Вот именно, – кивнул Габриэль. – А с миссис Берт можно и не считаться… Кто она, собственно говоря, такая? Да никто! Несчастная славная девчушка, до смерти запуганная и забитая… Пойти ей некуда, и денег у нее тоже нет… – Он возвысил голос. – Вот что я скажу вам, Карслейк. Мне не нравится ваше отношение к ней. Миссис Берт – прежде всего человек. Знаете, что самое паршивое во всей вашей политике? Никто и ничто не имеет значения, кроме ваших распроклятых выборов! Помните, по признанию премьер-министра Болдуина [7], если бы он говорил правду, он никогда не победил бы на выборах! Ну а я не мистер Болдуин. Я ничего особенного собой не представляю. А вы упрекаете меня в том, что я, поступив, как нормальный человек, проиграю. Ну и ладно, и к дьяволу тогда ваши выборы! Я в первую очередь человек и только во вторую – политик. Я ни разу ничем не оскорбил бедняжку. Я ее не соблазнял. Мне просто стало ее ужасно жаль, вот и все. Вчера она прибежала ко мне, потому что ей не к кому было больше идти! Вот и пусть остается со мной. Я о ней позабочусь.

– Майор Габриэль! – От отчаяния голос миссис Карслейк прерывался. – Но вы просто не можете так поступить! А что, если Берт разведется с ней?

– Если он с ней разведется, я на ней женюсь.

– Вы не имеете права так нас подводить! – В голосе Карслейка звучала неприкрытая злоба. – Вам нельзя быть в центре скандала!

– Нельзя? Да что вы говорите! – Глаза Габриэля горели от злости. Никогда еще он не нравился мне так сильно. – Вам меня не запугать! Если ваши паршивые избиратели считают, что мужу можно безнаказанно избивать жену, запугивать ее до смерти, да еще возводить на нее напраслину, – что ж, их дело! Но если они люди порядочные, придерживающиеся христианской морали, они проголосуют за меня!

– Нет, не проголосуют, – со вздохом сказала Тереза.

Габриэль повернулся к ней, и выражение его лица смягчилось.

– Вы правы – не проголосуют.

Роберт снова вынул трубку изо рта.

– Вот и дураки, – изрек он неожиданно.

– Разумеется, мистер Норрис, нам известно, что вы коммунист, – язвительно проговорила миссис Карслейк.

Что она пыталась сказать? Понятия не имею.

Общая обстановка в комнате все больше накалялась. И вдруг в разгар скандала появилась Изабелла Чартерис. Она была холодна, серьезна и собранна.

Не обратив на происходящее внимания, она направилась прямо к Габриэлю, так, словно, кроме него, в комнате больше никого не было. Ей необходимо было сообщить ему что-то, и она заговорила с ним, понизив голос:

– По-моему, все будет в порядке, – сказала она.

Габриэль молча уставился на нее. Мы все сделали то же самое.

– Я имею в виду миссис Берт, – пояснила Изабелла.

Она не выказала ни малейшего смущения. Наоборот, казалось, она была вполне довольна результатом своих действий, которые считала правильными.

– Миссис Берт сейчас в замке, – продолжала она.

– Как – в замке? – Карслейк не верил своим ушам.

Изабелла повернулась к нему.

– Да, – кивнула она. – Как только мы узнали о том, что случилось, я сразу решила, что делать, и тетя Аделаида со мной согласилась. Мы сели в машину и поехали в «Королевский герб».

Слушатели безмолвствовали, а я уже ничему не удивлялся. Естественно, острый ум Изабеллы вычислил единственный правильный ход.

Старая леди Сент-Лу, как я уже говорил, пользовалась в Сент-Лу огромным авторитетом. Возможно, кое-кто фыркал и называл ее старомодной реакционеркой, но ее уважали, и то, что она одобряла, никто не смел порицать.

Они с Изабеллой с помпой прибыли в «Королевский герб» на своем видавшем виды «Даймлере». Леди Сент-Лу решительно зашла внутрь и спросила миссис Берт. Когда заплаканная, запуганная, дрожащая Милли спустилась по лестнице, ей был оказан поистине королевский прием.

– Дорогая моя, – прогудела леди Сент-Лу, не понижая голоса. – Не могу выразить, как я расстроена тем, что с вами случилось. Майору Габриэлю следовало привезти вас к нам еще вчера, но он так деликатен, что, скорее всего, не решился беспокоить нас в столь поздний час.

– Я… вы… вы так добры…

– Соберите вещи, дорогая. Я забираю вас с собой.

Вспыхнув, Милли Берт пробормотала, что она… конечно… но вот вещи…

– Какая я глупая! – воскликнула леди Сент-Лу. – Мы заедем за ними к вам домой.

– Но… – Милли сжалась.

– Садитесь в машину. Мы заедем за вещами к вам домой.

Милли подчинилась леди Сент-Лу, и все трое сели в «Даймлер». Проехав совсем немного вверх по улице, машина остановилась. Леди Сент-Лу зашла в дом вместе с Милли. Когда они вошли в прихожую, снизу, из операционной, поднялся Джеймс Берт, глаза его были налиты кровью – он готов был дать волю своей ярости. Однако, встретившись со взглядом леди Сент-Лу, он сдержался.

– Возьмите только самое необходимое, дорогая! – скомандовала она.

Милли торопливо взбежала по лестнице наверх. Теперь леди Сент-Лу обратилась к Джеймсу Берту.