Роза и тис

Вот почему однажды Джеймс Берт заявился домой в стельку пьяный и злой. Еще больше он взъярился при виде своей испуганной жены. И тут он дал волю чувствам. Он выместил на несчастной жене всю злость и неутоленное желание, которые испытывал по отношению к Поппи. Он вел себя как сумасшедший. Милли совершенно потеряла голову от страха. Ей показалось, что муж сейчас ее убьет.

Как-то вывернувшись от него, она выбежала через парадную дверь на улицу. Она понятия не имела, куда или к кому бежать. Ей и в голову не пришло обратиться в полицию… Соседей, к которым она могла постучаться, поблизости не было, все магазины были уже закрыты.

Она бежала, подгоняемая инстинктом самосохранения. И инстинкт толкнул ее к человеку, которого она любила, который был к ней добр. Она в тот момент не понимала, не осознавала, какой скандал может вызвать ее поведение. Она была напугана и бежала к Джону Габриэлю. Она была несчастным затравленным животным, ищущим убежища.

Задыхаясь, что было сил, она бежала в «Королевский герб». Джеймс Берт гнался за ней по пятам, выкрикивая на всю улицу угрозы и проклятия.

Габриэль – так уж случилось – находился в холле.

Я не знаю, можно ли было в тот момент повести себя иначе. Милли ему нравилась, он жалел ее, а ее муж был и пьян, и опасен.

Когда Джеймс Берт, изрыгая проклятия, ворвался в гостиницу, подскочил к нему и открыто обвинил в том, что он якобы находится в близких отношениях с его женой, Габриэль велел ему убираться ко всем чертям. «Вы недостойны иметь жену, – заявил майор, – и я позабочусь о том, чтобы оградить вашу жену от такого муженька».

Джеймс Берт набросился на Габриэля, словно разъяренный бык. А тот сбил его с ног.

После этого инцидента майор снял для миссис Берт комнату и велел ей запереться изнутри и никуда не выходить. «Видимо, сейчас ей нельзя возвращаться домой, – пояснил он, – а утром… Утро вечера мудренее».

К следующему утру весь Сент-Лу гудел, как растревоженный улей. Оказывается, Джим Берт «застукал» свою жену с майором Габриэлем и теперь майор и миссис Берт вместе поселились в «Королевском гербе».

Представьте себе, что значили такие новости буквально накануне выборов – голосование должно было состояться через два дня!

Карслейк был просто убит.

– Теперь ему крышка, – бормотал он, расхаживая взад и вперед у меня в комнате. – Нам конец! Мы проиграли! Уилбрэм пройдет в парламент. Настоящая катастрофа… трагедия… Он никогда мне не нравился. Вот подлец! Так и знал, что он подведет нас!

Миссис Карслейк манерно заламывала руки, восклицая:

– Вот что бывает, когда кандидат – не джентльмен!

Мой брат редко принимал участие в наших разговорах о политике. Если Роберт вообще при этом присутствовал, он обычно молча курил трубку. Но на сей раз он вынул трубку изо рта и заговорил:

– Самое печальное, что вел-то он себя именно как джентльмен!

«Странно, – подумал я тогда. – Отклонись Габриэль от принятых норм поведения благородного человека, и его шансы быть избранным в парламент только возросли бы, однако его поистине донкихотский, рыцарский поступок свел вероятность его избрания почти к нулю».

Вскоре появился и сам Габриэль. Он и не думал раскаиваться.

– Что толку болтать попусту, – заявил он Карслейку. – Лучше скажите, что мне нужно сделать.

Карслейк спросил, где сейчас миссис Берт.

Габриэль объяснил: она все еще в «Гербе».

– А куда еще ей идти? Все равно, – добавил он, – слишком поздно.

– Правда? – обратился он к Терезе, которую считал самой здравомыслящей из всей компании.

Тереза кивнула. В самом деле, слишком поздно.

– Все равно ночь уже прошла. А людям интересно то, что происходит ночью, а не днем.

– Майор Габриэль… – зашипел Карслейк, брызгая слюной. Последние слова потрясли его до глубины души.

– Что у вас за грязные мысли, Карслейк! Нет, я не провел с ней ночь, если вас это интересует. Но главное, что для всего населения Сент-Лу это безразлично! Мы оба были ночью в «Королевском гербе». Вот все, о чем будут помнить избиратели, – продолжал он. – А еще то, что мы ночью были под одной крышей, а еще сцену, которую устроил Берт, и гадости, которые он выкрикивал мне и своей жене.

– Если бы только она ушла… – сказал Карслейк. – Все равно куда, лишь бы убралась оттуда. Может, тогда… – На какой-то миг он встрепенулся, но затем покачал головой. – Нет, будет выглядеть еще подозрительнее… еще сомнительнее…

– Есть и другая проблема, – напомнил Габриэль. – Что будет с ней?

Карслейк непонимающе уставился на него:

– Что вы хотите сказать?

– О ней ведь вы и не подумали!

– Сейчас, – высокомерно произнес Карслейк, – нам не до мелочей! Единственное, чем стоит заняться, – как уберечь вас от скандала.