Роза и тис

Я взял вышивку в руки. Она вышивала на куске старого шелка, очень мягкого на ощупь, слегка выцветшего благородного сизо-серого цвета. Изабелла вышивала узор: темно-красные розы, желтофиоли и бледно-розовые левкои. Прекрасная, тонкая, изящная работа.

– Чудесно, Изабелла, – похвалил я. – Просто замечательно.

Как всегда, в присутствии Изабеллы я ощущал какую-то атмосферу волшебной сказки. Пленная принцесса вышивает шелком в башне великана-людоеда.

– Вышивка замечательная. – Я вернул шелк Изабелле. – А место здесь ужасное.

– Да… – Она рассеянно, почти удивленно, озиралась по сторонам. – Наверное…

Вот так – только и всего… Я пришел в замешательство. Изабелла и прежде не раз ставила меня в тупик. Я вдруг понял: ей было все равно, какая обстановка ее окружает. В мыслях она была далека от этого мира. Окружающие ее вещи значили для нее не больше, чем, скажем, обивка или отделка железнодорожного вагона для путешествующего по важному делу. В такой комнате ей случилось оказаться в данный момент времени. Когда ее внимание привлекли к обстановке, она согласилась с тем, что комната – не образец совершенства, но на самом деле это ее нисколько не интересовало.

Куда больше ее занимала вышивка.

– Вчера вечером я встретил Джона Габриэля, – сообщил я.

– Правда? Где? Он мне не говорил.

– Он дал мне ваш адрес, – прояснил я. – И пригласил зайти и повидаться с вами.

– Я так рада, что вы зашли! Ох, как я рада!

Она необычайно воодушевила меня этой искренней радостью.

– Изабелла, милая Изабелла… – проговорил я. – Вы… вам хорошо? Вы счастливы?

Она посмотрела на меня так, словно не поняла, что я имею в виду.

– Все это… – Я обвел рукой комнату. – Ведь вы привыкли к совершенно иным условиям. Хотите все бросить? Вернитесь со мной. Если не в Сент-Лу, то хотя бы в Лондон.

Она покачала головой:

– У Джона здесь какие-то дела. Не знаю точно, чем он занимается…

– Я хочу спросить: вы счастливы с ним? Мне кажется, нет… Изабелла, пусть вы в прошлом совершили ужасную ошибку – нельзя же вечно расплачиваться за нее. Бросьте Габриэля!

Она опустила взгляд на свое вышивание – странно, на ее губах показалась легкая улыбка.

– О нет, это невозможно.

– Вы так его любите? Вы… вы действительно с ним счастливы? Я спрашиваю потому, что вы мне небезразличны.

– В каком смысле «счастлива»? – спросила она серьезно. – В том смысле, в каком я была счастлива в Сент-Лу?

– Да.

– Нет, конечно…

– Так бросьте все, возвращайтесь со мной и начните жизнь заново.

Она снова загадочно улыбнулась:

– О нет, это невозможно.

– В конце концов, – смущенно сказал я. – Вы ведь не замужем за ним.

– Нет, не замужем…

– А вам не кажется… – Мне было неловко, я чувствовал смущение. Очевидно, все, что приходило мне в голову, к Изабелле отношения не имело. И все же мне необходимо было выяснить, что за странные отношения связывают этих двоих. Поэтому я нахально спросил: – А почему вы не женаты?

Она не обиделась. Напротив, у меня сложилось впечатление, что она впервые задумалась над этим вопросом. В самом деле, почему они с Джоном Габриэлем не поженились? Она сидела – тихая и задумчивая – и размышляла. Потом произнесла как-то неуверенно и озадаченно:

– Не думаю, что Джон… хочет на мне жениться.

Мне удалось сдержаться и не взорваться.

– В самом деле – не вижу причин, почему бы вам не пожениться.

– Нет, таких причин нет, – ответила она с сомнением.

– Он предоставляет право решения вам?

– Нет. – Она медленно покачала головой. – Дело обстоит совсем не так.

– А как?

Она заговорила, медленно подбирая слова, припоминая все, что случилось.

– Я сбежала из Сент-Лу… вовсе не затем, чтобы выйти за Джона вместо Руперта. Он хотел, чтобы я сбежала с ним, и я сбежала. О свадьбе он и не заговаривал. По-моему, он о ней и не помышлял. Все это… – Она обвела рукой комнату, но я понял, что она говорит не о конкретной обстановке и убогом жилище, а о непостоянстве, преходящем характере их совместного житья. – Это не брак, не семья. Семья – нечто совершенно другое.

– Вы и Руперт… – начал я.

– Да, – быстро прервала она, радуясь, что я понял. – Вот с ним у нас была бы семья.

Чем же тогда она считает свою жизнь с Джоном Габриэлем? Я не хотел спрашивать.

– Скажите мне, Изабелла, а что вы понимаете под браком? Что само понятие значит для вас?

Некоторое время она серьезно размышляла над моим вопросом.

– Думаю, это значит, что ты становишься частью чьей-то жизни… входишь в жизнь другого… занимаешь в ней определенное место, и это место становится твоим…

Я понял, что брак имел для Изабеллы структурное значение.

– Вы хотите сказать, что не можете стать частью жизни Габриэля?

– Нет, не знаю почему. Хотелось бы мне… Видите ли… – она протянула вперед руки с длинными, тонкими пальцами, – я ничего о нем не знаю.

Я смотрел на нее как зачарованный. Я понимал: на уровне подсознания она права. Изабелла ничегошеньки не знает о Джоне Габриэле. И никогда не узнает, как бы долго ни прожила с ним вместе. Но я понял, что это никак не повлияет на ее эмоциональное отношение к нему.