Рождение феникса

Мама подвела меня к стене, где висела большая цветная карта с тиснением. Бугристые холмы, выпуклые леса и голубые трещинки рек – все можно было не только рассмотреть, но и пощупать. Между ними – скопления уголков-крыш, изображающих города. Город Солнца, Огненный город, Гранатовый…

Чуть в стороне расположилась подробная карта Золотого города. Рассматривая ее, я находила уже знакомые места, дворец и вовсе был изображен до мельчайших подробностей.

– А это что? – поинтересовалась я, проведя пальцем по ярко-красным дугам. Их на карте было три и одна недалеко от дворца.

Мама коснулась дуги и ответила:

– А это порталы в Остальной мир.

– Вот как, – протянула я. – И за пределами которого из них потерялась я?

Мама тяжело вздохнула, но все же показала на тот, что был ближе к дворцу.

– Вот этот.

Я рассеянно кивнула и отошла от карты. Мое внимание привлекла золотая статуэтка птички на полке с книгами. Мне она показалась смутно знакомой. Я взяла ее в руки, улыбнулась.

– Красивая…

– Ты маленькая любила с ней играть. – Мама подошла ко мне. – Вспоминаешь ее?

– Кажется, да. – Пальцы сами нашли маленький рычажок под хвостиком, и птица распахнула крылышки. Я тихо рассмеялась. – Смотри, как забавно! Я действительно помню, как это работает. А вот здесь должна быть книга с такими яркими картинками. – Я перебежала к другой полке и нашла знакомый корешок. – Точно, вот она!

Образы прошлого возникали в памяти сами собой, и окружающие предметы становились ближе, вызывая определенные ассоциации.

– Ты так часто проводила время с отцом в кабинете. И эту книгу с легендами готова была рассматривать часами. Ты наконец начинаешь вспоминать, Лита! – Мама, смеясь, погладила меня по голове. – Я так рада!

Я тоже была рада, только на сердце почему-то все равно лежала тяжесть.

– А свою жизнь без вас, в Остальном мире, я ведь тоже вспомню? – спросила я без улыбки.

– Когда-нибудь вспомнишь. – Мама потрепала меня по плечу. – Быстрее возвращается та часть воспоминаний, которая связана с местом, где ты сейчас находишься.

– То есть, чтобы вспомнить что-то скорее, мне нужно вернуться на то место, где происходили события? – озадачилась я.

– Да. Чем дальше ты от того места, тем дольше возвращаются воспоминания. Но, безусловно, с каждым перерождением эти сроки сокращаются.

– А если это очень важные воспоминания? – вырвалось у меня.

– Считаешь, ты оставила в том мире что-то важное для себя? – Голос мамы дрогнул.

– Не знаю, – поспешила ответить я. – Просто это очень странно – жить без воспоминаний. Даже пугающе. Постоянно думаешь о том, что было… И чего не знаешь о своем прошлом.

– Ничего, все наладится. – Мама снова приобняла меня, успокаивая.

Последующие дни я усиленно упражнялась с братом. Обычно тренировки проходили в первой половине дня, после них мы с Рихом летали, он показывал мне свои любимые места в городе и окрестностях, знакомил с местными достопримечательностями. Однажды мы заглянули в ту самую дозорную башню, о которой говорила Виелла. В глубине души хотелось, чтобы именно эта башня мне привиделась когда-то, так было бы проще и многое объясняло бы, но чаяния мои не сбылись. Здесь даже кладка стен была другая.

– Тебе нравится это место? – с сомнением спросил брат, осматриваясь.

– По правде говоря, нет, – призналась я. – Тут как-то неуютно, холодно.

«В отличие от башни из моих видений», – добавила мысленно.

– Тогда летим назад, – предложил Рих. – Скоро обед. А я голоден до смерти.

Во второй половине дня со мной всегда занималась мама – пением. Никогда не думала, что мой голос может звучать так звонко или так нежно, в зависимости от песен, которых мне предстояло выучить немало.

– Ты сама должна почувствовать, когда какую песню использовать, – объясняла мама. – Правда, сейчас, когда мы не поддерживаем связь с Остальным миром, они стали не так уж важны и ценны, но мы все равно продолжаем передавать их из поколения в поколение как наследие.

– А самим фениксам разве они не нужны? – спросила я.

– Редко, – усмехнулась мама. – У нас не часто бывают душевные раны. Мы всегда стремимся к гармонии и спокойствию, в том числе и душевному.

А вот у меня с душевной гармонией все было неважно. И настроение скакало точно по часам. Утром я часто стала просыпаться не в духе, мне постоянно снились тревожные сны, которые позже не могла вспомнить. После завтрака меня как-то отпускало и я ощущала себя почти счастливой, полной энергии и любви ко всему миру. Однако к вечеру настроение опять падало, сердце необъяснимо щемило, доходило до того, что на глаза ни с того ни с сего наворачивались слезы. Время от времени я доставала из своего тайника записку с так и не разгаданным посланием и зачем-то перечитывала ее раз за разом, словно это могло помочь понять ее происхождение. Потом приходила Мирта, приносила успокоительный напиток, и я с легкостью проваливалась в сон.