Рождение казака

– Стало быть, это пока в сторонку отставим, время не пришло… Ну, тогда так. С месяцок назад мне войсковой священник поведал о кое-каком видении Питерских святых отцов. Предупредил, что парочка чудных молодых казаков как появится, так я один клубочек интриг, что вокруг императора вьётся, подразмотаю. В тот день как вы появились, а жандармы доложили, что никто на территорию дворца не проходил, я и смекнул, что о вас родимые речь шла. Оттого-то вам препятствий не чинил, – ни капли, не возмутившись, рассказал есаул, и прикрякнув поведал о событиях последней недели: – Ма быть и не безукоризненно, но я уж сложил, что вами руководило. Под наблюдением вы были сынки, с самой первой минуточки. Докладывали мне о ваших странностях. Потому и заданий вам особо не давал. И не переживал, что притравите. Ждал, как себя проявите. Вы и показали, – Емельян Прохорович смеясь, замотал головой: – Прасковья вмешалась это хорошо, а то вы так далеко зашли, что уж надо было останавливать, ещё чуток и к самому бы императору в личные покои вломились бы. И нам вскрыться пришлось бы, а за вами то, не только мы наблюдали. Координаты ваших перемещений мы по тому, что у Кордоленского выудили, вычислили лишь опосля, как вас дубинкой приложили. Тогда и поняли, что для блага державы стараетесь, раз в бумажку послания умудрились заглянуть и не отступили перед опасностью. Да и засим уразумели, что всех негодяев сохранить надобно и к суду приставить.

– Так ваши люди и на крыше Адмиралтейства рядом с нами были? – от поразившего откровения вскинулся Степанцев, и неожиданно вспылил, – а что же вы нас из Кухни-Руины не вытащили?

– Один казак пошёл тайком за тем, кто вас отдубинил, а второй мой человек тока к кухне, глядь, а вы уж дверь ломать стали, сами справились. За что благодарствую, нам думать не пришлось, как вас так добывать, чтобы соглядатаи ваши не поняли, что с нашей стороны подмога пришла, – видя как Бойченко потирал шишки, есаул отеческим тоном добавил, – рано было. Риск велик, что все былые старания слежки насмарку сойдут. А так с утречка Вацлав припожаловал. Как бы невзначай интересовался, что за молодые казачата у меня появились, видать его люди: наёмный убийца с камердинером, вычислили, откуда ноги растут, и чьи хлопчики в засаде сидели. Да не могли в толк взять, почему всей этой истории заказчик вашей услугой воспользовался. Невдомёк им было, что тот от нас с конвертом спасался и первому попавшемуся для доставки вручил.

Допив, Паша громко поставил крынку:

– Эх, не можем мы вам подсказать кто этот господин «М», который поручение дал письмо передать.

– От чего же. Уже всё ведомо, – опять заулыбался есаул, – Иван Филиппович вас без присмотра не оставлял, его лакей сразу рассказал кто к вам заглядывал, когда вы заперты были.

– Он схвачен с остальными, не улизнул? – потирая шею, спросил Степанцев.

– Нет, за границу подался.

– Как так? – закашлялся Глеб.

– Так верёвочка издалеча вьётся. Надобно узнать, кто её крутит, а потом одним махом обезвредить или обличить, там уж как император прикажет, – лукаво улыбаясь, изрёк Емельян Прохорович, и вволю посмеявшись над вытянутыми лицами подопечных, доверительно проговорил, – мы и так знаем, что след к панам ведёт.

У наморщившегося от натуги Глеба будто заскрипели мозги, собирая пазл из обрывков сведений, припрятанных в масштабных чертогах неординарного разума:

– В Польшу? Она же вроде часть Российской империи сейчас, после того как перекрой Европы произошёл по результатам войны с Наполеоном, на стороне которого они сражались.

– Так и есть. Поначалу Царство Польское имело и армию свою, и автономию. Льгот у них столько было, что ни одному подданному на остальной части России и не снилось. Но мало им показалось, начали требовать больше, а император наш стал помаленьку подрезать им то, что было. И не так давно зародилось у панов некое тайное сборище из дворян-революционеров именуемое «Патриотическое общество», желающее приобрести независимость. Вот с ними то мы и имеем дело.

– А что они хотели этим убийством вельможи у пруда добиться? – словно прокурор насупился Бойченко.

Повышенный интерес проскочил во взоре казака, но, не меняя интонации, казак ответил:

– Аркадий Пужарянский, которого уже выловили из Большого пруда, многим поделился. Вы же успели дать ему понять, что с ним будет. Тепереча этот член Южного общества шибко подноготными тайнами сыплет.

– Какого общества? – Паша пальцами разглаживал лоб, собравшийся мехами гармони от новых вводных.

Тихонько ругнувшись, есаул бегло выдал:

– В Киеве на контрактовой ярмарке недавно слёт этих пташек был. Донесли, что обсуждался вопрос о методах устранениях царствующей фамилии.

– А этим чего не достаёт? – поёжился Степанцев.

И тут Глеб с досадой во взгляде толкнул его в плечо, и недовольно шикнул, от того, что Паша перебивает есаула:

– Это ж будущие декабристы, выступали против царизма, основные точки пересечения в литературных кружках обустроили.

Глаза Емельяна Прохоровича резко сузились:

– Какой, однако, просвещённый у тебя слуга!