Рождение Мары

– Мне только что звонили из Совета, – первым делом сообщил директор, устраиваясь в кресле. – Они отправили человека к Наране Томбоин. Ее проверили, вкололи ХГС, чтобы остановить трансформации. Это действительно она, никто другой ее обликом не прикрывался. Они считают, что в ее состоянии провернуть похищение было невозможно.

– Ее заберут в Центр поддержки нетрудоспособных? – поинтересовалась Вукович.

– Пока не знаю. Ее поставили на учет, дальнейшую судьбу будет рассматривать Совет. Так или иначе, она не останется без помощи. А что рассказала Улла?

Хорватка пересказала вчерашнюю беседу, и, по мере того как версия искусственного оплодотворения становилась очевиднее, профессор заметно оживлялся. Мара не ошиблась на его счет.

– У вас ведь было криохранилище с эмбрионами? – не утерпела Брин. – Я читала вашу статью и первое издание книги… И наверняка… Просто я не знаю, как еще объяснить, что Мара – перевертыш.

– Невероятно! – выдохнул Эдлунд. – Я и подумать не мог… Ведь это доказывает, что время зачатия важнее, чем время рождения! Это перевернет всю науку! Всю нашу историю! Получается, мы дети равноденствия, а не солнцестояния? Я должен продолжить эти опыты… Теперь, когда мы знаем о результате, Совет выделит денег на новый этап эксперимента, и если я найду суррогатную мать…. Даже несколько…

– Постойте, но если вы наймете суррогатных матерей, то куда потом денутся дети? – насторожилась Мара. – Вы что, собрались растить их в лаборатории? Или сдать в детский дом, как меня?!

Эдлунд побледнел.

– Так далеко я не заходил, – ответил он. – Для этого эксперимент должен был пройти успешно…

– То есть вы всего-навсего рассчитывали, что они погибнут еще до рождения?! – Мара еле сдерживала гнев. – Кем вообще надо быть, чтобы так…

– Держи себя в руках, – тихо, но твердо произнесла Вукович.

– Я и подумать не могла… – шептала Брин себе под нос.

– Значит, это правда? – Хорватка пристально посмотрела на Эдлунда. – У тебя было хранилище? И что, Совет разрешил проводить эксперименты с эмбрионами?

Эдлунд вскочил, метнулся в одну сторону, потом обратно и замер.

– По правде говоря… Они и выделили средства на эксперимент. В те годы это было целое состояние. Разумеется, все было под большим секретом. Но на некоторое время я заморозил исследование по ряду причин…

– Инира? – понимающе спросила Вукович.

– Да, – профессор вздохнул. – С Инирой случилось несчастье, потом отец… В две тысячи втором году я хотел вернуться к исследованиям, но оборудование вышло из строя. Я все потерял. Криокамеры удалось починить, и я отдал их Мартину. Все равно я занял пост директора, и у меня не было ни времени, ни ресурсов для исследования.

– Вам не кажется, что они вовремя вышли из строя? – спросил Джо, и все повернулись к нему.

– Теперь кажется… Тогда я не стал проверять под микроскопом каждую пробирку. Отключилось питание, пока я был в отъезде. Камера была обесточена несколько суток. Разумеется, все живые клетки погибли. Когда Селия сообщила мне, я был вне себя. С тех пор я и поставил на лабораторию новые замки.

– То есть до этого туда мог зайти любой желающий? Отлично, круг подозреваемых… – начала было Мара.

– Нет-нет, подожди, – Вукович предупредительно подняла руку. – Говоришь, тебе сообщила Селия, и ты даже не стал проверять?

– Да, но с чего бы ей… – Эдлунд изменился в лице. – Ты думаешь?..

– Верно, Ларс, – с досадой то ли на него, то ли на себя кивнула Вукович. – Я думаю, у твоей бывшей был веский повод сделать тебе гадость.

Глава 19 Убить или не убить?

Селия Айвана и Ларс Эдлунд?.. Брови Мары поползли наверх, Брин прижала пальцы к губам, и только Нанду уважительно закивал.

– Да не смотрите на меня так! – не выдержал профессор. – Это было давно! Наши отцы дружили, хотели породниться. Вот и все. И встречались мы от силы полгода. А потом сошлись на том, что не подходим друг другу. Я встретил Иниру…

– О-о-о… – понимающе протянула Брин. – И вы никогда не ставили под сомнение факт ее самоубийства?..

– Бриндис! – рявкнула Вукович. – Держи подобные догадки при себе!

– Нет, я понимаю, куда ты клонишь, – Эдлунд ссутулился и отвернулся к окну. – Я был бы рад ухватиться за любую другую версию. Но мне некого винить, кроме себя. Я не уделял ей времени, все возился со своими опытами… Тошно об этом вспоминать. В тот вечер мы должны были отметить нашу годовщину там, в маяке. А перед этим в лаборатории все пошло наперекосяк, один из дорогих реактивов пролился… Я весь день был в дурном настроении: исследование, которое я проводил несколько месяцев, накрылось. Днем мы с ней поссорились, я хотел перенести… Она не соглашалась, и я хотел прийти, правда… Но опять задержался в лаборатории, а потом… мне рассказали, что произошло…

– Ларс, не думай об этом, – Вукович подошла к нему, погладила по спине, метнув уничтожающий взгляд на Брин. – Давай сосредоточимся на Маре. Вспомни: ты не мог получить письмо от Лены по электронной почте?

– Может быть… – Эдлунд поскреб щетину на подбородке. – Но мне казалось, я держал его в руках… Наверное, чтобы распечатать.

– Когда ты его получил?