Рождение нации

Кривичанки низкого происхождения, много работающие и не всегда регулярно мывшиеся, обычно пахли не очень приятно. Но в среде потомственной племенной знати кривичей уже появились женщины по мере возможности за собой следящие. У некоторых из них имелся свой штат прислужниц, в обязанности которых вменялось мытье, умащивание и одевание своих хозяек. У матери Вячеслава, как и полагалось по статусу княгини, насчитывалось с десяток таких прислужниц, и каждая имела свои особые обязанности. Например, наиболее приближенная, пользующаяся особым доверием прислужница, ходила с княгиней в баню и там ее мыла и умащивала благовониями, привозимыми купцами из ромейской земли из города Царьграда. До сих пор Вячеслав как-то не задумывался, почему от матери и прочих знатных женщин его племени исходит совсем иной запах, чем от большинства смердок. Он простодушно считал, что это богиня красоты Лада наделила именно знатных женщин таким вот благоуханием. Сейчас Вячеслав обонял от льняных волос и тела княжны какой-то особый дотоле совершенно неведомый ему запах. То не были благовония, да и даже самые знатные и богатые мещерячки не имели возможности покупать благовония из Царьграда – ни какие купцы в такую глухомань не заглядывали, да и мещеряки из своих лесов по доброй воле отлучались крайне редко. Мещерские леса находились в стороне от основных торговых путей, и мещеряки жили обособленно в своем замкнутом мирке. А запах?… То был всего лишь запах абсолютно чистого, регулярно омываемого озерной водой тела здоровой, сытой девочки, где ничего не болело, не гнило, где каждая клеточка благоухала лучшим в природе запахом – чистоты и здоровья.

– Не бойся, не бойся… никто больше тебя не посмеет тронуть… не плачь,– шептал княжич поглаживая девочку по волосам и спине.

Нянька тем временем подползла к нему и принялась целовать его грязные сапоги, благодарила, с трудом подбирая славянские слова:

– Цпацы княц мой маленький хоцяйка, тебе княц Кову за нее мног шкур дацт, мед дацт…

Вячеслав хоть и внимательно слушал, но не все понимал и из слов благодарности и обещания богатого выкупа за княжну. Он, наконец, освободился от цепких объятий девочки и передал ее няньке…

Воспользовавшись тем, что значительная часть кривичей отвлеклась на поединок Бучилы с княжичем, большая часть обитателей селища успела разбежаться и спрятаться, либо в лесу, либо доплыть на долбенках на противоположный берег озера, тоже поросший сплошным лесом. А в окрестных хорошо им знакомых лесах спрятаться было проще простого. Ну, а княжич после того как заколол Бучилу уже решительно взял бразды правления в свои руки. Неуправляемый грабеж прекратился и начался целенаправленный сбор добычи и учет не успевших убежать пленников. Добыча состояла из большого количества металлической, деревянной и берестяной посуды, нашли немало традиционных для мещеряков «шумящих» женских украшений, в основном из бронзы и серебра. Также брали льняные ткани, бочки с медом и главное, обнаружили целый племенной склад с меховой рухлядью: шкурками бобра, соболя, куницы, рыси, горностая, белки… Там же обнаружили и три медвежьи шкуры в придачу к дюжине взятых в зажиточных жилищах. А вот пленников способных преодолеть тяжелую дорогу, к тому же нести поклажу и потом годных к продаже оказалось совсем немного. Всего два с половиной десятка женщин и с десяток детей. Остальные оказались таковы, что их брать с собой не имело смысла – они и идти далеко не смогут и поклажу не снесут. Их всех пришлось отпустить. Так что большую часть добычи дружинникам предстояло тащить самим. Пожилая мещерячка, несмотря на то, что княжич отпускал и ее вместе с прочими стариками, отказалась покидать свою маленькую госпожу и пошла в полон добровольно. Когда стали собираться в обратный путь выяснилось, что в суматохе пропал проводник. Кто-то видел, как он бросился в землянку, вывел оттуда свою семью и одним из первых скрылся в лесу.

Ночевали в селище, запалив костры и выставив усиленные дозоры. Спать дружинники свободные от нарядов разошлись по жилищам… Из них вскоре стали раздаваться характерные женские стоны – это дружинники после ужина разобрали наиболее красивых пленниц. Так как таковых на всех не хватало, к наиболее привлекательным «выстраивалась очередь». Княжна была не настолько мала, чтобы не понимать, чем занимаются с пленными женщинами эти суровые воины. Потому она, несмотря на заверения Вячеслава, что ее никто не посмеет тронуть, все же испуганно держалась возле него и даже попросила через няньку чтобы он ночевал в их доме… доме князя Кову. Но там лежала убитая княгиня, и Вячеслав приказал в княжеский дом никого не пускать.