Рождение неолиберальной политики

Задним числом стало понятно, что опасения Фридмена по поводу нового тоталитаризма слева были преувеличены, но политический кризис в Англии, как и предполагалось, не заставил себя ждать; причиной его послужило принятое в декабре 1976 г. лейбористским правительством решение попросить займ у МВФ. Два года второго премьерства Гарольда Вильсона (февраль 1974 г. — апрель 1976 г., когда он подал в отставку) были отмечены быстрым ростом инфляции и требованиями профсоюзов ещё больше повысить заработную плату. К этому присоединились щедрые социальные обещания лейбористов, выданные на фоне роста прожиточного минимума и требований профсоюзов. Лейбористская партия была даже ещё более уязвима перед лицом профсоюзной «проблемы», поскольку с трудом победила в феврале и октябре 1974 г. отчасти благодаря своим уверениям, что сможет лучше организовать социальный контракт между правительством и профсоюзами, чем Консервативная партия[649]. Кроме того, партия, находясь в оппозиции, приняла так называемую Альтернативную экономическую стратегию (АЭС). АЭС представляла собой амбициозную программу, предусматривавшую расширение полномочий рабочих советов социалистического типа, квоты и пошлины на импорт и усиление национализации в промышленности[650]. Хотя на партийной конференции, где доминировало левое крыло, эта программа была принята в качестве официальной политики Лейбористской партии, правительством она никогда не принималась к исполнению. Но нежелание Вильсона и сменившего его в мае 1976 г. Каллагэна предпринять сколько-нибудь серьёзные усилия для введения АЭС было постоянным источником трений между руководством партии и её левым крылом во главе с министром энергетики Тони Бенном.

Правительству лейбористов, как и предыдущему консервативному правительству Эдварда Хита, вскоре пришлось переключиться на другие проблемы. В 1975–1976 гг. инфляция поднималась выше 20%, а в августе 1975 г. достигла 26,9%. В 1975 г. министр финансов Денис Хили представил первый послевоенный бюджет, в котором полная занятость не считалась высшим приоритетом. В 1976 г. Хили впервые ввёл ориентиры по денежной массе и лимиты наличности — фиксированные объёмы наличности при переговорах об оплате — на государственные расходы; этот шаг можно расценивать как начало обращения лейбористского правительства к некоей разновидности монетаризма. Снижение инфляции заменило полную занятость в качестве важнейшей экономической цели, и, как считает Джеймс Кроунин в своём исследовании о Лейбористской партии в послевоенный период, «казначейство само находилось в процессе перехода от кейнсианского управления спросом, уже не вызывавшего энтузиазма, к концентрации внимания на размере государственного долга, выраженной в регламенте «Потребность государственного сектора в заёмных средствах» (PSBR), и, в конце концов, к монетаризму»[651]. Высокая инфляция и рост количества безработных на фоне снижения налогов и принятия регламента о заёмных средствах побудили Каллагэна и Хили обратиться к МВФ с просьбой о займе; они опасались, что правительство и страна стояли на грани финансового краха (правда, как потом выяснилось, эти опасения были сильно преувеличенными). Это стало последним шагом в медленном процессе отхода Лейбористской партии от заветов кейнсианского управления спросом. В дискуссиях внутри кабинета эту позицию заняли пять министров: Хили, Каллагэн, Джел Барнетт (главный секретарь казначейства и правая рука Каллагэна), Per Прентис (министр по делам заморских территорий) и Эдмунд Делл (министр торговли)[652].