Рождение неолиберальной политики

Рейган снижал налоги из убеждения в необходимости ограниченного правления, за которое особенно ратовали Фридмен и другие неолибералы. Кроме того, он руководствовался идеями американского экономиста Артура Лаффера, чья знаменитая кривая показывала, что собираемость налогов повышается пропорционально снижению их уровня, поскольку больше людей будут готовы их заплатить и меньше людей будет стараться от них уклониться. Результатом, как предполагалось, должно было стать наращивание инвестиций со стороны богатых людей и, соответственно, расширение возможностей для всех слоёв населения; такая причинно-следственная связь называлась эффектом просачивания или, как говорил Джордж Буш-старший, «экономикой вуду». Эта концепция — ещё один пример обоснования (как принято считать, логически-безупречного) тезиса, согласно которому перераспределение богатства в пользу среднего класса и высокооплачиваемых работников способствует экономическому росту на благо всех прочих. Однако за снижением налогов стояла ещё и практическая политическая потребность удовлетворить чаяния широкого движения за снижение налогов, возникшего в 1970-е годы. Эти меры стали основой того, что Мартин Андерсон назвал рейгановской «революцией» на стороне предложения[719]. Жена Мартина Аннелиз Андерсон, которая тоже работала в Белом доме при Рейгане, отметила в беседе со мной, что перенесение упора на предложение стало свидетельством «признания важности стимулов»[720].

В августе, когда вспыхнула забастовка авиадиспетчеров, Рейган подписал закон, которым предусматривалось самое значительное в американской истории сокращение налогов. Это был двухпартийный документ, поскольку его поддержали демократы, имевшие тогда большинство в Конгрессе. Закон привёл к раздуванию федерального дефицита с 700 млрд долл. в 1981 г. до 3 трлн долл. к концу президентства Рейгана[721]. По словам Аннелиз Андерсон, размер бюджетного дефицита на 1989 г. стал «самым большим разочарованием» его президентства[722]. Однако многие советники и сторонники Рейгана не испытывали никакого беспокойства по поводу дефицита, особенно если он был вызван снижением налогов. Главными проповедниками такого взгляда были Джек Кемп и Джуд Ванниски[723]. Фридмен всегда считал, что снижение налогов — хорошая вещь, поскольку увеличивает индивидуальную свободу и снижает роль государства. Многие консерваторы считали, что бюджетный дефицит имеет положительный побочный эффект в том отношении, что ограничивает государственные расходы на социальное обеспечение и социальную политику.

Другое крупное событие начала президентства Рейгана — забастовка Организации профессиональных авиадиспетчеров летом 1981 г. В течение многих лет условия работы диспетчеров ухудшались, а их заработная плата не росла; поэтому 3 августа организация объявила забастовку. В предшествовавшие годы все больше внимания привлекала проблема влияния условий работы диспетчеров на их здоровье, и президент Никсон в 1971 г. даже создал специальную экспертную группу для изучения этого вопроса[724]. В одном из первых внутренних кризисов — в «первом серьёзном тесте», по словам Эда Фелнера, — своего президентства Рейган и его советники заняли жёсткую бескомпромиссную позицию[725]. Рейган тут же объявил, что диспетчеры должны приступить к работе в течение 48 часов либо в противном случае будут поголовно уволены, поскольку «забастовка угрожает национальной безопасности»[726]. 6 августа президент уволил 11.345 работников на основании закона Тафта — Хартли[727]. Логика Рейгана была такова: одним из условий трудового соглашения диспетчеров было обязательство не бастовать, они его нарушили, и всё дело сводится к вероломству диспетчеров и угрозе государственной безопасности.

Организация диспетчеров была побеждена благодаря жёсткой позиции администрации. По воспоминаниям Джорджа Шульца, Рейган считал, что в ситуации с забастовкой строго придерживался конституционных принципов, и его поведение имело значительный международный резонанс, поскольку показало, что он твёрдо намерен проводить свою программу радикальных реформ[728]. Такая оценка Рейганом его собственных действий опровергает упрощённое мнение, что президент будто бы специально ополчился на диспетчеров. Для его советников и сотрудников администрации (во всяком случае, для некоторых) исход забастовки имел важное политическое и идеологическое значение. Принятое Рейганом решение было тщательно продуманным заявлением о намерениях, а также примером его реакции на неожиданную ситуацию. По свидетельству Аннелиз Андерсон, Эдвин Миз, возглавлявший администрацию Рейгана вместе с Джеймсом Бейкером, понимал, что действовать нужно предельно жёстко, потому что назревала забастовка почтовых служащих[729].