Рождение новой республики

Поездка выматывала нервы, однообразие пейзажа и дикая скорость притупляли восприятие. Иногда лишь чудо спасало нас от того, чтобы не вылететь с серпантина в очередную пропасть. Но я все же наслаждался этой гонкой со смертью — совершенством машины, тем, как она слушалась руля, чудовищной мощью моторов. Даже опасность воспринималась со сладким восторгом.

Спустя час после того, как мы уехали из шахтерского городка, мы едва не сыграли в ящик. В конце длинного спуска дорога проходила через узкое ущелье. Въехав в него, мы внезапно врезались в баррикаду из валунов, сложенных поперек шоссе. Инстинктивно я нажал кнопку тормоза. Машина снизила скорость, но все еще поддерживала достаточный импульс, чтобы сложить в гармошку нос автомобиля и крепко приложить нас о пульт управления.

Ругаясь, мы выкарабкались наружу. Мы оба были в синяках; у Уоррингтона была уродливая ссадина на виске, у меня — огромный кровоподтек на правой скуле. Но мы легко отделались. Машина не реагировала, когда я нажимал на кнопки; и это было хуже всего.

— Смотри, там — «лунные телята»! — прокричал Уоррингтон, наблюдавший за местностью, пока я возился с машиной.

Я посмотрел. Большие алые чудовища, около десятка, приближались, прыгая, как колоссальные блохи, через желтые колючие кусты, которые покрывали склон горы, — как красные блохи размером со слона. Это была группа диких «лунных телят», первобытная хитрость которых побудила их пробовать этот метод разрушения машин в надежде на добычу, из которой человеческие тела были самым привлекательным.

К счастью, мы прихватили карманные дезинтеграторы. Они были легким оружием, их дальность поражения ограничивалась двумястами ярдами, но выбирать не приходилось. Уоррингтон взял на себя один фланг, я — другой. Он скомандовал, мы нажали на спуск. Тонкие красные лучи протянулись к селенитам. И огромные существа пали, когда алые пальцы атомного огня коснулись их. Мы, должно быть, убили четверых или пятерых аборигенов. Всего их было с десяток, или больше. Другие убежали в заросли коричневых тернистых кустов, свернувших на ночь свои листья, и исчезли. Уоррингтон охранял машину и уничтожал лучом валуны, в то время как я чинил двигатель.

Через час мы уже мчались дальше…

В последующие годы войны дороги были вообще едва проходимыми из-за подобных баррикад и засад. Военные грузы перевозились главным образом на дружественных селенитах. Надежнее всего были танки, но они двигались в два раза медленнее…

Больше у нас не было никаких серьезных происшествий. Солнце было все еще на полдиска выше горизонта, когда мы достигли Пикдэйл. По воле случая это местечко стало лагерем двадцати тысяч новобранцев. Это была усеянная скалами и трещинами равнина кратера, миль двенадцать в поперечнике, с несколькими небольшими зданиями из металла и стекла и белой лентой дороги, соединяющей их.

Мы оставили машину, и нас нетерпеливо приветствовали охранники купола шахты. Черная тень от стены кратера уже ползла по равнине, и мы уже чувствовали холод в резком и промозглом ветре, который дул из тени в сторону яркой, освещенной солнцем горы на восточной стороне и нес первые снежинки ночи.

Нас проводили вниз, в шахту. При всей нехватке организации и дисциплины, казалось, что рекруты вели энергичную подготовку в течение долгой жестокой ночи. Двери из металла удерживали драгоценный воздух в штольнях и штреках шахты. Здесь имелись атомные обогреватели и системы освещения, а также система очистки воздуха и аварийные запасы кислорода. Самая большая трудность была в том, что касалось запасов продовольствия, но достаточные порции получались на каждого, по крайней мере, в течение месяца.

В течение часа после нашего прибытия были герметично запечатаны проходы, и начались долгие две недели полной изоляции от остальной части человечества. Все это время Уоррингтон работал, формируя из добровольцев отряды и обучая их использовать дезинтеграторы так же умело в качестве оружия, как до сих пор они использовали их в качестве инструментов при работе в шахте.

Исполняя роль инженера-атташе, я тоже был занят, управляя системой машин, которые делали наши шахты пригодными для жизни, а также наблюдая за переделкой тяжелых шахтерских дезинтеграторов в боевые орудия… Когда солнце опускалось за горизонт, перед нами была толпа неотесанных салаг, набившихся в шахту. Когда долгая ночь закончилась, на поверхность Луны вышла армия, дисциплинированная и грозная.