Рождение «Сталкера». Попытка реконструкции

13 декабря 1978

л. 39

№ 854

ПРИКАЗ

О запуске в монтажно-тонировочный период

двухсерийного фильма «Сталкер»

На основании заключения сценарно-редакционной коллегии и 2‐го Творческого объединения и акта об окончании съемочного периода от 11.12.78 г.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Приступить с 12.12.78 к проведению монтажно-тонировочных работ по двухсерийному художественному цветному фильму «Сталкер».

2. Установить срок сдачи фильма «Сталкер» Генеральной дирекции киностудии «Мосфильм» на 2‐х пленках 19.03.79.

3. Представить фильм «Сталкер» в Госкино 27.03.79.

4. Установить срок окончания производства кинофильма на 2‐х пленках 19.04.79.

5. Установить срок сдачи исходных материалов по фильму 12.06.79 с представлением 3‐х фильмокопий в Госкино СССР 14.05. 1979.

6. Сметную стоимость монтажно-тонировочного периода утвердить в сумме 126 442 рубля.

Н. Т. СИЗОВ[507]

Несколько дней я приходил в себя от чудовищного напряжения и усталости. Я был болен, как и другие члены съемочной группы. К концу недели позвонили из производственного отдела и сообщили, что я назначен ассистентом режиссера на постановочно сложную картину — фильм Никиты Михалкова «Несколько дней из жизни И. И. Обломова». Директором там был Вилли Геллер, с которым мы работали на «Восхождении», первом и втором «Сталкере». Я позвонил ему. Вилли все объяснил: «Это я затребовал тебя к нам. Картина, конечно, нелегкая, но тебе не привыкать. Зато команда подобралась хорошая, работать легко. Так что отдохни еще денек-другой и выходи, у нас с 3 января экспедиция в Пущино».

В понедельник вместе с Владимиром Хотиненко, работавшим на «Обломове» с лета, мы отбирали реквизит для зимней натуры, а сразу после Нового года уехали из Москвы почти на месяц.

1979 год

Перед Италией

3 января. Перед отъездом в новую экспедицию я зашел в павильон, где двадцать дней назад стояла декорация «Сталкера». Он был пуст, никаких колонн и строений уже не было. На студии умели быстро строить и еще быстрее — ломать и убирать уже отснятые декорации. По самому большому в Европе павильону гуляли вечные мосфильмовские сквозняки. Я вспомнил фразу, как-то сказанную здесь Тарковским: «Не люблю приходить на „Мосфильм“ — или просквозит, или настроение испортят». Он сказал это под конец съемок, как бы шутливо, в тот миг, когда у него было хорошее настроение. Тогда здесь было много людей, техники, света, кипела жизнь. А сейчас уже не было ничего.

И только запах «Сталкера» еще оставался. Фабриков и Сафиуллин использовали для декорации обожженные листы старого кровельного железа. К ним добавился запах сгоревшей бутафорской паутины, смешавшийся с запахом пиротехнического дыма. Саша Кайдановский, придя в павильон, сказал: «Здесь запах серы. Так, наверное, пахнет в аду».

В чем-то он был прав. И декорации, и запахи производили впечатление не только размерами и фактурами, но и какой-то общей инфернальностью. Особенно это касалось трубы или тоннеля, изогнувшегося на половину павильона. При включенных осветительных приборах, в жестком контрасте, ее отверстие было исполнено какого-то черного, потустороннего эротизма, создавало впечатление дьявольского пути в «Комнату исполнения желаний». Или в преисподнюю, куда отправлялись наши герои. Да и сама Комната — что это такое? Непонятно зачем посланный дар Божий — или же сатанинская шутка, созданная, чтобы вытащить из человека то, в чем он сам боится себе признаться. Мы об этом говорили с Кайдановским. Я бросил последний взгляд на пустое пространство и ушел, чтобы отправиться на съемки нового фильма.

5 января. Тарковский монтирует картину. В этот раз он складывает фильм последовательно, отказываясь от временных скачков в действии. Но и сейчас мучается вопросом, как ее сдавать. Опыт предыдущих фильмов подсказывает, что это будет непросто. Андрей Арсеньевич заранее почти уверен, что Ермаш даст поправки к «Сталкеру», которые он откажется выполнять. И это будет удобным поводом, чтобы не выпустить его в Италию. «Уезжать со скандалом? Это означает два года мук: а Андрюшка в школе, а Марина, мама, отец? Их же замучат. Что делать? Только молиться! И верить»[508].