Рожденные в битве

– Не думаю, – ответил Хейн. – Но очередь очень длинная, дважды никто вперед не выходит. Вряд ли кто-то захочет выстоять ее снова, чтобы пожаловаться, разве нет?

Андерс посмотрел на суетящегося клерка, который как будто бы даже слушал стоящую впереди женщину и делал пометки. Кипа бумаг за ним выросла до внушительных размеров, а когда по лагерю пронесся ветер, она покачнулась – и если бы клерк не успел придержать ее сверху, вся стопка точно шлепнулась бы в грязь.

Было похоже, что идея Андерса могла сработать. Он пригнул голову Хейна пониже, чтобы что-то прошептать ему на ухо, после чего тот уверенно двинулся к столу.

– Меня послали, чтобы я занес все это внутрь, – сказал он, показывая на стопку бумаг. – Кажется, очень вовремя.

Клерк повернул голову, чтобы взглянуть на Хейна, и на мгновение нахмурился, потому что впервые его видел. Но Хейн просто сгреб огромную стопку бумаг и взял ее обеими руками. Андерс шепнул ему: «Веди себя так, словно ты на своем месте», и Хейн правильно понял его совет. Несколько мгновений спустя клерк кивнул и добавил к стопке еще один лист.

– Если нетрудно, отправьте кого-нибудь подменить меня, – жалобно попросил он. – У меня уже несколько часов не было перерыва.

Пообещав ему это, Хейн повернулся, ненадолго остановившись, чтобы вручить часть бумаг Андерсу, и они вместе вошли внутрь.

За пологом палатки стоял стол, окруженный разнокалиберными стульями, на земле лежали ковры, чтобы хоть немного избавиться от вездесущей грязи, а вдоль стен палатки высились горы бумаг. Было ясно, что, когда запросы и жалобы попадали внутрь, к ним никто не прикасался.

Андерсу стало жаль тех людей, целыми днями стоящих в длинной очереди, чтобы подать все эти прошения. Однако как человек, который почти всю жизнь провел, своими руками добывая все необходимое, он был впечатлен количеством бумаги, которую смогли добыть помощники мэра.

Мэр, высокий худощавый мужчина со светло-коричневой кожей и редеющими черными волосами, потирал лысину, словно желая избавиться от остатков волос.

Его помощники скромно стояли в сторонке, пока он разговаривал с мускулистой женщиной небольшого роста с подстриженными ежиком седыми волосами. Она стояла к ним спиной, и Андерс с дядей заняли место у двери, дабы никому не мешать, опасаясь того, что их могут выгнать.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я стану выслушивать претензии, которые мне высказывают таким тоном? – говорил мэр, снова раздраженно пробегая рукой по волосам.

Андерс видел, как глава города годами молча стоял рядом с Сигрид во время ежемесячного Испытания посохом – мужчина явно не привык настаивать на своем. Внимание постоянно было сосредоточено на Фурстульф. Она одна всегда выступала с речами. Она одна всегда руководила церемонией. Волки правили Холбардом столько, сколько Андерс себя помнил. Но кажется, на этот раз мэр вспомнил о своем авторитете.

– Ваши люди бросают в нас камнями! – отрезала женщина, и Андерс с дядей так и замерли, услышав ее голос.

Это была не просто женщина. Это была профессор Эннар. На ней не красовалась униформа Ульфара, но Эннар ни с кем не спутаешь. Она была товарищем Хейна и вела у Андерса искусство битвы. Она была знаменитым бойцом – во время Последней великой битвы они с женой целый час обороняли большой участок городской стены. Десять лет спустя волки все еще с восторгом рассказывали эту историю. Она повела класс Андерса на спасательную миссию в Дракхэлм, решив, что им с Лизабет грозит опасность. Эннар была суровой и великодушной, но при этом оставалась волком, а значит, до сих пор считала их обоих предателями.

Андерс повернулся и притворился, что занят раскладыванием бумаг вдоль задней стенки палатки, опустив голову и не глядя по сторонам. Через секунду к нему присоединился Хейн.

– Я не отвечаю за то, что делает каждый из моих людей, – твердо ответил мэр. – Ты сказала, что не отвечаешь за волков, которые начали битву, поэтому, уверен, ты меня понимаешь.

– Знаю, происходящее неприемлемо, – чуть ли не рыча, ответила Эннар. – У нас в лагере много учеников, они еще дети. И знаешь, у них ведь есть человеческие семьи.

– Неприемлемо? Кто ты такая, чтобы это решать? Где ваш лидер? – требовательно спросил мэр. – Где Сигрид?

– Не твое дело, – отрезала Эннар.

Андерс искоса посмотрел на Хейна, тот поморщился. Андерс был уверен, что Эннар избегает ответа, потому что сама не знает, где Сигрид.

– Если ты хочешь, чтобы мы вам доверяли, то…

– Доверяли? – взревела Эннар. – Да ты благодарить нас должен!

– За то, что вы уничтожили город?

– За то, что спасли столько людей!

– Слушай, – сказал мэр, сам едва не рыча от раздражения, – драконы атаковали не нас. Им нужны были вы. Когда мы заново отстроим Холбард, это будет город для людей. Если среди жителей не останется ни одного волка, драконы оставят нас в покое.

– Ты не осмелишься, – прошептала Эннар. – Ты спятил, если думаешь, что вы сможете защитить себя. И куда, по-твоему, должны идти волки? Холбард – наш дом!

– Холбард был вашим домом, – поправил ее мэр. – Его больше нет, вы с драконами сровняли его с землей.