Рожденные в битве

— Попробуем сегодня вечером, — пообещал Андерс, уже думая о своем месте у костра и мечтая поскорее вернуться, чтобы поспать и, может быть, найти мать.

Но Рейна уловила в тоне Хейна что-то такое, чего не заметил Андерс.

— Ты ведь вернешься с нами? — спросила она.

Медленно, с сожалением Хейн покачал головой.

— Теперь, когда я знаю, что вы в безопасности, я попробую подобраться поближе к волкам, — сказал он. — Мне пока небезопасно говорить с ними, но если я найду возможность, я должен быть там, чтобы воспользоваться ею. Они не могут вот так отделиться друг от друга… я должен хотя бы попытаться их урезонить. Чем дольше все будут в разлуке, тем труднее будет собрать их вместе. Они должны защищать людей… если, конечно, люди захотят иметь с ними дело. И что стая собирается делать, вечно жить на равнинах? — Он снова покачал головой. — Я не знаю, люди или волки захотят поговорить, но я думаю, что это хорошая идея, по крайней мере, знать, что делают волки.

Однако он остановился, распахнул пальто и сунул руку в один из внутренних карманов. Теперь Андерс видел, что каждый раз, когда Хейн двигался, его куртка раскачивалась, прежде чем он покинул Ульфар, он, должно быть, набил ее всем полезным, что мог унести.

Он вытащил маленькое круглое зеркальце, похожее на те, что Андерс видел у модных горожан на западной стороне Холбарда. Зеркало лежало в футляре, который защелкивался, чтобы защитить его. Открыв, можно было вглядеться в свое отражение и проверить… Ну, Андерс не знал, что именно проверяют люди, но это всегда казалось важным.

Однако с тех пор, как он отправился в Ульфар, Андерс узнал, что зеркало может принести больше пользы, чем осмотр самого себя.

Хейн повернул его так, чтобы близнецы и Сэм могли хорошенько рассмотреть, и Андерс увидел руны, выгравированные на крышке.

— Ты видел такое зеркало? — спросил Хейн. — Те, что подобраны с этим, точно такие же — гравюры идентичны. Вы сказали, что Дрифа была мастером в Облачной Гавани… я этого не знал. Но если остальная часть набора будет где-то, она будет там. Одно из зеркал принадлежало моему брату. — Последнее слово он произнес легко, но он, Андерс и Рейна обменялись долгими взглядами. Феликс теперь много значил для них всех, и его потеря оставила свой отпечаток на каждом из них по-своему.

— Это зеркало для общения? — спросил Андерс.

Дядя кивнул.

— Мы с Феликсом пользовались ими, но зеркала не было при нем, когда брат умер, и с тех пор его никто не открывал. Если вы найдете зеркало, мы легко сможем поддерживать связь.

— Мы поищем его, — пообещала Рейна. — В мастерской много беспорядка. Оно определенно могло все еще быть там.

— Если не найдете, — сказал Хейн, — встретимся здесь послезавтра в это же время.

И с этим планом никто из них не мог позволить себе задерживаться. Они обменялись еще одним долгим-долгим объятием… Андерс никогда в жизни не обнимал никого настолько большого. Или, как он понял, вообще до встречи с Хейном. Ему понравилось, как дядя крепко прижал его, сжал и на мгновение положил голову на грудь здоровяка.

А потом пришло время уходить.

— Послезавтра, — пообещал Хейн. — А до тех пор я буду смотреть в зеркало.

Он скрылся в толпе, и трое детей смотрели ему вслед.

Когда Андерс оглянулся на остальных, он увидел задумчивое выражение на лице Сэма, когда тот следил за Хейном, пока тот не скрылся из виду. Сэм, конечно, мечтал о собственном воссоединении.

— Ну, — сказал Андерс, стараясь говорить бодро, — мы пришли сюда, потому что думали, что Джерро может быть где-то поблизости, верно? Потому что это самое умное место, чтобы искать, если вы хотите кого-то обокрасть. Так что давайте посмотрим.

Затем ребята разошлись, чтобы смешаться с толпой, стараясь не выделяться, подняв капюшоны и легко двигаясь, обмениваясь взглядами, чтобы молча общаться. Странно, но на самом деле было приятно делать что-то настолько знакомое.

А через четверть часа случилось неожиданное: они действительно нашли Джерро. Его заметила Рейна и подала одной рукой сдержанный сигнал, чтобы привлечь внимание ребят.

Джерро небрежно следовал за одним из советников мэра, засунув руки в карманы. Его лицо было чистым, но, несмотря на это, он был безошибочно узнаваем. Сэм издал тихий звук чистого облегчения, и Андерс почувствовал, как огромная тяжесть свалилась с его плеч.

— Отлично сработано, Джерро, — одобрила Рейна. Одним из первых правил карманного воровства было то, что ты не должен выделяться, поэтому Джерро привел себя в порядок, чтобы вписаться.

Он подбирался все ближе и ближе к своей цели, явно готовясь к крайне рискованной попытке подняться на лифте, когда заметил брата, стоящего рядом с близнецами, и резко споткнулся. Он упал прямо на человека, у которого пытался украсть, и, хотя советник обернулся с хмурым выражением лица, быстрые и смущенные извинения Джерро успокоили его. С грубым «ничего страшного» мужчина двинулся дальше.

Джерро кивнул на огромную, беспорядочно сложенную кучу дров, и они поспешили к нему.

Он не дал Сэму вымолвить ни слова, прежде чем обхватил его руками и крепко сжал.

— Где Пел? — настойчиво спросил он.