Рождённые в горах. Тропа светлячков

— А не могла бы ты сходить и проведать моих? — попросила Маррин. — Боязно мне за них, а самой страшно на мужа смотреть. Кален рассказывал, что он весь исцарапан до костей.

— Хорошо. — Согласилась Риа. Она просто не могла отказать.

Ей и самой хотелось навестить друга да поинтересоваться, как он там. Риа набросила плащ на плечи и выбежала на улицу. Под покровом ночи тропу под ногами освещали только небесные светлячки — звёзды.

В доме Эйвы явно что-то случилось ещё до её прихода. Риа убедилась в этом, как только вошла. Кален обессилено ругался с Эйвой, но уже так устал, что слова его сонно выпадали изо рта и из-за тишины не долетали до Эйвы. А Бьёрн, Костёр всемогущий, очнулся! Он лежал на постели и мычал.

— Что у вас тут такое? Как Бьёрн? — спросила Риа, подойдя ближе.

— Всё плохо. — Ответил Кален.

— Ничего страшного ещё не произошло. — Одновременно с ним ответила Эйва.

— И что же по итогу? — растерялась девушка.

— Он чувствует себя не самым лучшим образом. — Ответила Эйва. — Но, скорее всего, выздоровеет.

— И что же с ним такое? — поинтересовалась девушка.

— Он не может говорить. — Произнёс Кален.

В подтверждение его слов Бьёрн снова замычал. Девушка застыла от удивления.

— Как же это? Не может такого быть! Он заговорит позже? — спрашивала Риа.

— Кто ж знает. Надеюсь, что да. Он должен нам ответить, какой такой проход он открыл. — Пояснила Эйва. — Если это не очередные пьяны бредни…

— А вы не давали ему бересту? Может, у него получится написать? — предложила девушка.

Кален и Эйва переглянулись.

— Надо срочно попробовать! — вдохновилась травница.

Она побежала в соседнюю комнату и быстро вернулась с древесным листом и куском угля. Бьёрн с недоумением осмотрел предметы перед собой. Ему долго пытались объяснить, как держать уголёк. Сразу стало понятно, что и написать ничего он не сможет.

— Это конец. — Кален прямо на глазах лопнул, как сочная ягода в неаккуратных руках. — Он теперь навсегда останется таким!

— Ты не можешь знать точно. — Возразила Риа. Ей хотелось поддержать друга.

— А ты не можешь сказать мне обратного. — Парировал Кален.

— Давайте перестанем шуметь! Никто ничего не знает. Нам придётся ждать. — Заключила Эйва. — Риа, можешь идти домой. Кален, ложись спать.

Пришлось согласится. Не хотелось спорить с травницей, когда она так серьёзна.

— Хороших снов. — Пожелала Риа и обняла Калена. — У тебя всё будет хорошо. — Прошептала она ему на ухо.

Парень томно кивнул. Эйва принялась застилать постель. Когда Риа вышла, дом наполнился тишиной.

Глава двадцать третья

Шорох листьев, топот ног.

На ранней заре выйдя из избы, Риа сразу помчалась к дому Трюггви. Девушка очень сильно ждала встречи с ним, особенно после вчерашнего заявления. Она постучала, и ей сразу же открыли дверь. На пороге Рию встретила Рататоск.

— Доброго утра вам. — Поклонилась Риа.

— И тебе доброго. — Ответила Рататоск. — Ты за Трюггви?

— Да, он говорил, что мы пойдём в лес сегодня. — Сказала Риа. — Утверждал, что вновь нашёл что-то эдакое!

— Ой, что ж это я, проходи. — Спохватилась Рататоск. — Если тебе не трудно, не могла бы ты его разбудить? У меня сегодня столько дел, я и не знаю, за что сначала браться.

— Он ещё спит? — спросила Риа.

Она оглядывала прихожую. На стене у входа на кованном крючке, покрытым узорами, висел лук, а на полу под ним лежал колчан, набитый стрелами с металлическими наконечниками. На другой стене висел боевой топор. Его лезвие украшали различные руны. Всё это, несомненно, сделал своими руками Тайвос.

Трюггви только начал брать уроки по стрельбе у Калена, и, пока что, собственного лука у него не было — он пользовался отцовским.

На столе стояли две лодочки с ещё тёплой, но стремительно остывающей кашей. Риа догадалась, что поставлены они были для Трюггви и его брата.

— Ага. — Ответила Рататоск. — Спит, как убитый. Вчера вернулся из леса только к ночи! Но булочки все съел. Я рада, что он перестал сопротивляться.

Согласно кивнув и подойдя к лестнице, Риа спустилась на нижний этаж. Прямо перед ней в постели дремал младший сын Рататоск. Слева же похрапывал тот, что постарше.

— И тот, что попрелестнее. — Добавила шёпотом девушка.

Она подошла к его постели. Трюггви лежал без рубахи. Одна его рука пряталась под подушкой, другая обнимала её. Риа присела на край постели и стала слабенько толкать друга в ту руку, что была видна из-под мехов. Но Трюггви только невнятно промычал в ответ на это.

Тут глаз Рии заметил красное пятно на руке друга. Как странно, он никогда не показывал его и не рассказывал о нём. Такое большое, оно было похоже на сечёную рану. Продолговатое и почти незаметное. Форма этого недо-шрама также напоминала ребристый нож. Риа вспомнила, что на этом самом месте у Трюггви недавно располагался ожог от крапивы, но он давно сошёл с кожи.

Девушка провела ладонью по его краям. Трюггви приоткрыл правый глаз. Левый скрывался за подушкой. Он тут же подскочил.