Рождественские колокольчики

– Признайтесь, вам хотелось, чтобы это оказался я. Но дух противоречия велит сопротивляться чувству. Признайтесь, что я для вас – воплощенная, но недозволенная мечта.

– Ничего подобного! Я обрадовалась, что это всего-навсего вы и что мы не разбудили никого из стариков. Миссис Несбит и так довольно хлопот с нами. Да и остальным тоже.

– Ну, не такие уж мы тут нежные, Снегурка, – удостоив Сару лишь беглым взглядом, пробормотал Алек, удобнее усаживаясь на кровати.

Он оперся о спинку, взял Рози на руки и, бережно прижав к груди, стал укачивать. Сара отошла и принялась взволнованно мерить шагами комнату.

Этим зрелищем нельзя было не залюбоваться. В кокетливом персиковом халатике, подчеркивавшем нежный цвет ее кожи, со струящимися по плечам волосами цвета хны, золотом отливавшими в приглушенном свете, она была великолепна.

На миг Алеку показалось, что это вновь его старая, добрая комната, а две женщины в ней – его маленькая семья. Он досадливо втянул в себя воздух и нахмурился. И как подобная чушь может приходить в голову? Эта самая Снегурка – так называемая Сара! – может оказаться Бог весть кем! Но ей каким-то образом удалось невозможное – морально обезоружить его, заставить сурового одиночку тосковать по обычной человеческой привязанности. Вырвать бы ее из той странной и сомнительной заварухи, в которую она попала. Все наладить, расставить по своим местам. Спасти ее, укрыть, взять под свою опеку.

Рози опять заерзала у него на руках и захныкала.

– Вот видите! – в отчаянии прошептала Сара. – Ничего не действует: ни уговоры, ни пение, ни укачивание. Я пробовала даже скулить вместе с ней. – Забывшись, она машинально отпила из бокала Алека. – Не засыпает – и все!

– И часто с ней такое?

– Часто? Да... То есть нет! – выпалила Сара и в замешательстве принялась тереть виски. – Право, не знаю...

Алек нахмурился. Не знает собственное дитя?

Он усадил ее в старенькое кресло-качалку, а сам с Рози на руках принялся шагать по комнате взад и вперед. Туда и обратно.

Но время шло, а Рози ревела пуще прежнего. Сара нервно отпивала из бокала Алека и раскачивалась в кресле. Наконец она нетерпеливо встала и резко потянулась. Широкие рукава пеньюара упали с красивых рук, поникнув за плечами, точно крылья ангела. Охватывавший талию пояс развязался, одеяние соскользнуло на пол, открывая роскошную сорочку. Изумительные, но абсолютно непрактичные одежды, такие неуместные в этом стремительном спартанском марш-броске через всю страну! Еще одна нелепость в череде несоответствий, окружавших эту женщину!

Прикрывавшие грудь розовые кружева упруго вздымались при каждом вздохе. И как ни был Алек огорчен и раздражен, остаться равнодушным к этому зрелищу было выше его сил.

– Что будем делать, Алек? – беспокойно спросила Сара, глядя на него огромными измученными глазами.

Алек коротко перевел дух. Этой женщине даже не приходит в голову, что они с ней могли бы делать!

– Тут нужен какой-то фокус... – Внезапно осененный, Алек прищелкнул пальцами. – Где та книжка, что вы сегодня купили?

– Вы собираетесь читать ей вслух? Среди ночи?

– Всем известно: когда над ухом кто-то бубнит – клонит в сон. Старина Тим большой мастер на такие штуки.

– Хорошо. Я на все согласна! – И, бросившись к чемодану, Сара выудила большую книжку с картинками.

– Отлично. А теперь садитесь в кресло. Берите Рози. Покачивайтесь, а я буду читать.

В ее глазах мелькнули смешинки. Подобрав складки сорочки – так, что под ней еще рельефнее обозначились контуры тела, – Сара вновь уселась в качалку. Алек передал ей Рози, затем сел на краешек матраса и начал читать о приключениях лихой поросячьей семьи, путешествующей на воздушном шаре.

Временами Рози все еще приоткрывала то один, то другой глаз. Но исход битвы был предрешен. Убаюкивающее движение качалки и тихое, монотонное чтение Алека сделали свое дело. Мало-помалу судорожные всхлипывания стихли, дыхание девочки становилось ровнее, веки отяжелели, и наконец ресницы накрепко приклеились к пухлым щечкам. Алек умолк. Было тихо. Тогда он поднялся, чтобы осторожно вызволить Сару из качалки.

Подхватил ее повыше талии, приподнял почти без усилия и легонько поставил на пол. Это не обошлось ему даром. Под его ладонями оказались плотно обтянутые кружевом груди. Тело Сары, и без того разгоряченное бренди, с готовностью затрепетало в его объятиях.

Сделав над собой усилие, она высвободилась, обошла кровать и опустилась на колени перед служившим колыбелькой ящиком комода. Уложив малышку, провела пальцем по влажному лобику и еще раз прислушалась.

– Спасибо вам, Алек, – обернувшись, шепотом проговорила она. – Вы снова спасли нас.

– Пустяки. Рад был помочь.

Как-то так получалось, что этот человек словно преследовал ее! Каждый раз оказывался в нужном месте в нужное время. Было бы куда проще, если бы он оставил их с Рози в покое. Но он словно задался целью – стать частью их жизни. И ведь ясно, что от него не укрылись все несуразности и противоречия в ее истории и что он все время мучительно спорит сам с собой, стараясь их опровергнуть или проигнорировать.