Розничный банковский бизнес. Бизнес-энциклопедия

2. Из буквального толкования нормы части второй ст. 29 Закона № 395-1 следует, что банк вправе в одностороннем порядке изменять, в частности, размер процентов по кредитам и вкладам (депозитам), если такое право установлено в законе или договоре. При этом в части второй ст. 29 Закона № 395-1 не определен субъектный состав лиц, с которыми банк заключает соответствующие договоры. Такими лицами могут быть как юридические лица, так и граждане.

По общим правилам в договоре может быть установлено любое, не противоречащее закону условие (ст. 421 ГК РФ).

Действующим законодательством установлены правила определения банком размера процентов по вкладам. Так, по вкладу, внесенному до востребования, банк вправе изменять, в том числе уменьшать размер процентов (п. 2 ст. 838 ГК РФ), а по срочным вкладам, внесенным гражданином , банк не вправе уменьшать размер процентов, если иное не предусмотрено законом (п. 3 ст. 838 ГК РФ, часть третья ст. 29 Закона № 395-1). При этом по договору такого банковского вклада, заключенному банком с юридическим лицом , размер процентов не может быть односторонне изменен, если иное не предусмотрено законом или договором (п. 3 ст. 838 ГК РФ).

Обращаем внимание на тот факт, что конструкция норм п. 2 ст. 838 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что правила об одностороннем уменьшении процентов по вкладу до востребования распространяются как на юридических, так и на физических лиц, в том числе не являющихся индивидуальными предпринимателями. Вместе с тем, в пункте 3 ст. 838 ГК РФ четко определено право банка на уменьшение (изменение) размера процентов по договорам срочного банковского вклада, заключенного с гражданами и с юридическими лицами.

Таким образом, порядок изменения (уменьшения) процентов по вкладу четко регламентирован законом.

Согласно п. 1 ст. 16 Закона № 2300-1 условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными.

Вместе с тем действующее законодательство, в том числе Закон № 2300–1, не содержит правил о порядке установления процентов по кредиту по договорам, заключенным с определенными субъектами правоотношений, в частности с физическими лицами, не осуществляющими предпринимательскую деятельность.

В соответствии со ст. 310 ГК РФ односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом.

Системное толкование вышеуказанных норм позволяет сделать вывод о том, что закон, в частности ст. 29 Закона № 392-1, позволяет банку предусмотреть в договоре с клиентом условие об изменении процентной ставки по кредиту в одностороннем порядке, в том числе в сторону увеличения.

Таким образом, наличие в договоре с физическим лицом такого условия не может рассматриваться как противоречащее действующему законодательству и ущемляющее права гражданина.

Кроме того, в ответе Генеральной прокуратуры РФ в обоснование позиции приводится ссылка на постановление Конституционного суда РФ от 23.02.99 № 4-П (далее – постановление № 4), в котором приведен анализ правоотношений, вытекающих из договора срочного банковского вклада. Из указанного ответа следует, что «выводы Конституционно суда РФ применимы к договору кредитования, заключаемому между гражданином и кредитной организацией».

Полагаем, что такая точка зрения является необоснованной по следующим основаниям.

В постановлении № 4 приведен анализ требований п. 3 ст. 838 ГК РФ во взаимосвязи со ст. 29 Закона № 395-1 в редакции, действовавшей до внесения в нее изменений на основании Федерального закона от 02.11.2007 № 248-ФЗ «О внесении изменения в статью 29 Федерального закона “О банках и банковской деятельности”».

Конституционный суд РФ пришел к выводу о том, что Гражданский кодекс РФ, в отличие от части второй ст. 29 Закона № 395-1, не допускает включения в договор срочного банковского вклада с гражданином условия о возможности одностороннего изменения банком процентных ставок в случаях, когда это предусмотрено только договором.

Кроме того, в постановлении № 4 сделан акцент на то, что договор банковского вклада относится к договорам присоединения, имеющим публичный характер, условия которого определяются банком в стандартных формах.

Вместе с тем кредитный договор не является публичным договором и не относится к договорам присоединения (см. выше).

На основании изложенного считаем, что ссылка Генеральной прокуратуры РФ на позицию Конституционного суда РФ, изложенную в постановлении № 4, является неправомерной и необоснованной в силу разного правового регулирования кредитного договора и договора банковского вклада.

Необходимо отметить, что содержащийся в действующем законодательстве запрет на уменьшение процентной ставки по договору срочного вклада (депозита) является обоснованным, поскольку, исходя из доктринального толкования данных правоотношений, внесение денег в депозит по существу рассматривается как заем, где заемщиком является банк, а гражданин – кредитором. Однако в кредитных правоотношениях, наоборот, банк несет кредитные риски.

Следует обратить внимание на то, что подобный подход сформулирован в п. 1 определения Конституционного суда РФ от 29.01.2009 № 190-О-О, в котором подчеркивается, что в условиях, когда заявитель выступает не в качестве кредитора, а в качестве должника банка, «сама по себе часть вторая ст. 29 Федерального закона «О банках и банковской деятельности», согласно которой кредитная организация не имеет права в одностороннем порядке изменять процентные ставки по кредитам, во взаимосвязи с иными положениями гражданского законодательства не может расцениваться как нарушающая какие-либо конституционные права и свободы заяви теля. Определение же в федеральном законе оснований для изменения кредитной организацией в одностороннем порядке размера процентной ставки по кредитному договору, на чем настаивает заявитель, относится к исключительной компетенции федерального законодателя».

Кроме того, из смысла определения Конституционного суда РФ от 16.04.2009 № 494-О-О следует, что позиция Конституционного суда РФ, приведенная в постановлении № 4, применима исключительно к договору банковского вклада.

Пунктом 2 ст. 3 ГК РФ установлено, что нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать Гражданскому кодексу РФ.

Норма части второй ст. 29 Закона № 395-1 не противоречит Гражданскому кодексу РФ, что подтверждается вышеприведенным анализом действующего законодательства и позицией Конституционного суда РФ.

Принимая во внимание изложенное, полагаем, что правовая позиция, приведенная в ответе Генеральной прокуратуры РФ, не основана на законе и не учитывает специфики правового регулирования кредитных отношений.

Также необходимо отметить, что наличие в действующем законодательстве нормы, предоставляющей возможность предусматривать в кредитном договоре право банка на изменение размера процентной ставки в одностороннем порядке, является обоснованным и с экономической точки зрения.

Заключение с заемщиком кредитного договора с условием возможного повышения процентной ставки позволяет банку учитывать риски удорожания стоимости привлеченных средств в течение срока действия договора. Установление процентных ставок по кредитам, выдаваемым банками, находится в прямой зависимости от нескольких параметров, в том числе от стоимости привлечения средств, которая формируется в том числе с учетом размера ставки рефинансирования Банка России, норм обязательного резервирования и других параметров, значения которых подвержены колебаниям во времени, в связи с чем предсказать с достаточной степенью вероятности их изменение в перспективе не представляется возможным.

Таким образом, повышение банками ставок по ранее выданным кредитам обусловлено в подавляющем большинстве случаев необходимостью минимизации потерь и сохранения ликвидности, особенно в условиях финансового кризиса.