Розовый Дождь

Начался сущий кошмар — пассажиры бились в истерике, волкообразные твари с черными провалами вместо глаз бежали за ними по обе стороны реки, свирепо рыча и истекая черной слюной, но не решаясь прыгать в глубокую воду, а черные гарпии тучей накрыли воздух над плотом и кружили и кружили, готовясь спикировать для нападения. Положение было — хуже некуда!

— Да замолчите вы все! — не выдержала, наконец, Милена. — Молчать! Стоять молча, не шевелиться! Плот перегружен — ко дну все пойдете! Молчать! — и грозно сунула сжатый кулак под нос самой нервозной дамочке — и та сразу все поняла. — Всем сесть — на колени, на корточки! Крепко держитесь друг за друга, крайние — за край плота! Ваша жизнь сейчас зависит только от вас! Сестры! Гребите побыстрее, морской змей вас подери!

Все три русалки, схватившись за края плота, изо всех сил вращая гибкими и изящными как у рыб телами, перепончатыми ногами, присовокупив сюда же нужные заклинания, развили довольно большую скорость. Деревья и кустарник по берегу стал пробегать мимо них довольно быстро.

— Быстрее не можем! — кричали русалки. — Плот перевернется! — и в самом деле, русло реки стало вилять из стороны в сторону и без того перегруженный плот едва-едва вписывался в повороты, особенно мимо песчаных отмелей и крошечных островков, поросших ивами, попадавшимся то тут, то там.

Но мало того, что наземные твари не отставали, совершенно не уставая от бега, летучие твари, наконец, стали пикировать прямо на пассажирок плота, едва не хватая ближайших из них за волосы или плечи. Только невидимый магический щит, поставленный второпях Миленой, о который летучие твари, как мухи об оконное стекло, ударялись и отлетали в сторону, спасал несчастных.

Милена лихорадочно соображала, что же ей сделать, как вдруг услышала у себя в сознании чей-то голос.

— Немедленно погружайтесь на самое дно — иначе вам конец!

— Погружаемся на дно, сестрицы! Марина! Подушку давай, подушку!

Милена всё ещё препятствовала тварям всей стаей — а их была даже не сотня! — спикировать всей массой на почти беззащитный плот, но силы её оставляли. Она была даже не уверена, что Марина услышала её — настолько сильный шум и гомон стоял вокруг — шум десятков и десятков кожистых крыльев, гогот и гомон хищных глоток — отвратительные каркающие звуки. Но кричать больше у неё не было сил — все уходило на удержание примитивного грубого воздушного щита. Даже заклинание она не могла сейчас подобрать — чуть отвлечется, щит падет и…  поминай как звали!

Но Марина услышала. Все три русалки бросили поддерживать выталкивающие заклинания, двигавшее плот вниз по реке, — все равно не оторваться! — и, взявшись за руки и образовав магическую цепь, мелодично запели.

Над головами пассажиров вдруг образовалась воронка из сгущенного воздуха — маленькое торнадо — а потом эта воронка широкой своей частью как бы «засосала» всех обитателей плота в свое прозрачное чрево, образовав водонепроницаемую подушку, а потом плот медленно стал погружаться в воду, словно улитка, набравшись воздуха, медленно уходит на дно.

Глаза женщин и детей наполнились ужасом, видя как они все дальше и дальше погружаются в воду — сначала по щиколотки, потом по колени, по грудь, по шею…  Некоторые завопили, когда вода дошла до рта…  Но, к всеобщему удивлению, никто из них не пострадал и не задохнулся — под водой они дышали также, как и над водой — плотный слой сгущенного воздуха защищал людей и Милену от воды, а у русалок просто открылись жаберные щели у ключиц. Извечные водные обитательницы чувствовали себя под водой лучше, чем на суше.

Когда плот погрузился на дно реки, Милена упала на деревянную поверхность почти без чувств — с неё градом лил пот, из носа шла кровь, она тяжело дышала — в последние мгновения держать щит для неё было все равно, что держать падающую на них гранитную глыбу! Некоторые женщины тут же бросились ей помогать — вытирать кровь, пот — но Милена уже лишилась чувств. А русалки продолжали двигать плот уже по дну речному все в том же направлении, и лишь разочарованное карканье женообразных гарпий, едва доносившееся до путников через толщу воды, возвещало о том, что они спасены.

3.

Плот с беженцами вынырнул уже далеко в сердцевине Древляндии, совсем недалеко от Потаённой Чащи.

Милена с наслаждением вдохнула освежающий терпкий аромат ночных цветов, который легкий прохладный ветерок приносил из Потаенной Чащи. От их бодрящего аромата так и хотелось резвиться на освещаемой луной и звездами Лысой Горе, летать на крылатых животных и петь восторженные песни о Любви и Свободе…

«Наконец-то, я дома!» — прошептала она и широко улыбнулась. Дома — значит, в безопасности. В месте, где не надо постоянно следить за показаниями анализатора, где не надо опасаться удара в спину, внезапного налета, в месте — где тебя любят, и ждут всегда, с распростертыми объятьями.