Розовый Дождь

Милена быстро прикоснулась рукой к фиолетово-сиреневому камню на деревянном ободке, и перед её глазами тут же предстал образ Черного Камня — большой, округлый, зеркально-черный, светящийся изнутри мириадами фиолетово-сиреневых искр. Она потянулась к нему своим сознанием, и Камень ответил ей, узнав в ней приемную дочь своей Королевы. Искры вырвались из глубин Камня наружу и ослепили Милену, наполнив её силой. Сила была не меньшая, чем от розовой пищи, но «привкус» — если так можно сказать о Силе — был другой. Розовая сила страны фей — это что-то сладкое, медовое, легкое и воздушное, как облака, светлое, как летнее солнышко, а темная сила Камней Потаённой Чащи — это другое…  Это вкус жареного мяса с кровью, что-то темное, древнее, дремучее, привкус темных болот и потаенных чащоб, призрачного холодного света луны и горячего вожделения охоты. Могущество темной силы болот и чащоб было не меньше, чем силы розовых облаков, но характер её был иной, совершенно иной…

Тело Милены наполнилось Силой, она почувствовала, что та переполняет каждый капилляр, каждую клеточку, каждое сухожилие в её теле и тогда она выпустила Силу наружу — через вытянутые руки с длинными, покрашенными фиолетовым лаком ногтями. И вот уже прямо из-под земли вырастают хищные лапы корявых сучьев, мощные, древние, страшные, способные сломать шею даже медведю! Холодные зеленые стекляшки глаз, беззубые дупла ртов, высота — два-три человеческих роста, а вокруг них вырастают стены из тонких, но необыкновенно прочных ветвей, тесно переплетенных между собой — все выше и выше — не каждый человек перемахнет через неё! — тем более, что покрыты прутья длинными ядовитыми шипами.

Вырастив древесную стражу, Милена удовлетворенно вытерла трудовой пот.

«Буду я не наследной принцессой Лысой Горы, а деревенской бабой-повитухой, если эта громадина не удержит их тут до утра!» — подумала про себя юная волшебница.

А в это время Марина и две оставшиеся русалки уже заканчивали сооружать плот. Как по мановению волшебных палочек, откуда ни возьмись, из речки выплыло множество бобров, которые стали грызть близлежащие деревья, а когда те падали — они их разгрызали на несколько частей и укладывали друг с другом, а русалки связывали деревья нитями своих волос — самого крепкого материала на свете! Получался довольно большой плот. Конечно, плыть на нем не так удобно, как на лодке, но ничего не поделаешь!

Плот ещё не был закончен и наполовину, как совы перестали угукать и бросились врассыпную. Это означало, что дело совсем плохо — никто из фавнов погибать просто так не собирался. А в следующий миг — пелена тьмы, как предрассветный туман, покрыла все побережье и неслышно, бесшумно, сразу четыре десятка волкообразных тварей с головами вепрей, крыс и змей, прыгнули через поставленную Миленой ограду.

Но не тут-то было! Ограда-то была не простой! Чуть только первые твари стали пролетать в воздухе над живым палисадом, как хищные ветки с ядовитыми шипами, тут же опутывали их тела прямо в воздухе и, впиваясь шипами, душили их, а тех, кому удавалось приземлиться, уже встречали древесные великаны, от ударов чьих пудовых суковатых рук головы слетали с плеч как тряпичные мячи под ударами мальчишеских ног. Воздух наполнился жутким визгом и криками.

Милена довольно усмехнулась и побежала к реке — убираться все равно надо было поскорее. Хотя стена была поставлена мастерски, но все эти твари настолько непредсказуемы…  Кто знает, сколько она сможет их сдерживать?

— Быстрее, сестрички! Быстрее!

Но стена продержалась не до утра…  Стоило только черной крови тварей пролиться на палисады, и вот уже раздалось зловонное шипение — и грозные шипастые лапы-щупальца отваливались, мгновенно засыхая, и в сплошной стене стали образовываться бреши. То же самое происходило с древесными гигантами. Черные пропалины на их деревянной коже становились все больше и больше, и вот уже двое из них бессильно упали на землю, а твари, теряя десятки и десятки своих товарищей, упрямо ломились вперед, не считаясь с потерями, с какой-то бесноватой одержимостью. А тут ещё и сверху раздалось сиплое то ли карканье, то ли кряканье — и стаи женообразных уродин с кожаными крыльями и клыкастыми пастями показались на горизонте — их стене уж точно не удержать!

— К муринам плот! Спускаем на воду, что получилось! — истошно закричала Милена. — Немедля!!!

Но русалки и сами понимали, что дело плохо. Плот был сделан едва наполовину, так что поместиться на нем будет трудновато, но времени уже не было. Все вместе они столкнули его в воду и стали буквально силой заталкивать оставшихся полусонных женщин и детей, а бобры бросились в реку и были таковы.

2.

Когда первые волкообразные чудища прорвались к берегу, Милена уже с силой оттолкнула плот от берега шестом. Твари истошно заверещали, как будто бы их поджаривали на сковородке, да так, что женщины и дети очнулись от колдовского сна и сами в ответ закричали от страха и забились в истерике — плот накренился и если бы не три русалки, которые его держали по бокам — то, наверное, перевернулся бы.