Розовый Дождь

Впрочем, и внизу, когда буря морская, наконец, утихла, появилось нечто новенькое. Вода забурлила, закипела, почернела — и из неё стали выползать самые омерзительные твари! Какие-то щупальцерукие гигантские спруты, какие-то чудовищные ящеры с плавниками, какие-то зубастые рыбы с человека ростом и другие самые разнообразные чудовища, каких свет не видывал, и все они ринулись из воды на полузатопленный город. Архипелаг из разрозненных башен, островков ещё не затопленных стен, крыш высоких домов и соборов превратились в разрозненные очаги сопротивления. Гастон только плевался от досады — весь план обороны города рухнул в тартарары, ведь в такой ситуации он даже не мог возглавить единое командование! Наконец, он плюнул, и собрал под своей командой тысячу рыцарей, что оставались перед началом потопа в Королевском Замке, и бросился в атаку — тем более, что с десяток чудовищных спрутов и пара ящеров величиной с пятиэтажный дом уже поплыли в их сторону. Крыша Королевского Дворца превратилась в плавучий бастион, со всех сторон окруженный врагами. А между тем Королева, не замеченная никем, взлетела в воздух, и скрылась из виду — зачем и куда она полетела, знала лишь она сама.

А между тем сражение распалось на несколько тысяч локальных стычек. Крупномасштабный бой был только в воздухе и на крыше и террасах Королевского Дворца, где бились тысячи воинов и воительниц. Все остальные — это сражения сотни-двух, а то и нескольких десятков солдат, окруженных на маленьком пятачке башни или крыши, или нескольких крыш со всех сторон наступающими чудовищами. Не было никакой организации, никакого командования, бились каждый как мог. Наверное, и самый отчаянный трус в этом бою был храбрее льва, ведь отступать ему все равно было некуда — повсюду была вода и страшные обитатели, выплывавшие из неё. Крики ярости, боли, визг раненых чудовищ, стоны — все смешалось в одну сплошную какофонию, тем более страшную, что туман заполонил все — ничего не видно было и в двух шагах!

В воздухе уже пятый раз летучий эскадрон Жемчужно-Белой, как рой разъяренных пчел, защищающих свой улей, отгонял черных отродий, и пятый раз отступал, существенно сократившись в числе. Запас розовой воды в баллонах иссякал — хорошо ещё, что станции заправки, у которых стояли верные големы, были расположены на двадцати квадратных милях крыш гигантского Королевского Дворца, а потому их и не затопила стихия. Феи и аватары — в основном, розовые летучие обезьяны, голубые грифоны и красные мантикоры — после каждой атаки вынуждены были садиться на крыши и там их «заправляли» новыми баллонами големы. А потом, опять построившись буквой V, эскадрон летел в атаку — магия все равно здесь не действовала, как и анализаторы, а потому розовый концентрат оставался единственным эффективным оружием небольшой армии фей. Феи сражались бесстрашно и умирали с достоинством — никто не визжал от страха, не пытался бежать или молить о пощаде. Просто подбитая ядовитой слюной или с рваной раной на шее или голове фея камнем падала в воду, не вымолвив ни звука, но поредевшая колонна вновь смыкалась и шла в очередную атаку. Впрочем, на каждую убитую фею или аватара приходилось десятки и десятки черных тварей.

А Гастон за это время успел сходить в десять атак. Как жалел он сейчас, что с ним нет боевого коня и длинного рыцарского копья! Его мечтой было врубиться в толпу врагов верхом на коне, во главе лихой конницы с длинным копьем на перевес, как на рыцарском турнире на главном Ипподроме Авалона в былые дни…  Но нет! Пришлось биться пешим.

На ходу разделив свою гвардию на пять отрядов, он поручил каждому свою часть террасы Дворца, а пятый оставил во главе с Малышом охранять заправочные станции — ведь если феи перестанут прикрывать с воздуха — пиши пропало! — без лучников они станут легкой жертвой стай крылатых хищниц! Сам же взял на себя самое опасное направление — западное. Оттуда твари лезли как одержимые и их было больше всего.

Вот два огромных черных спрута с пятиэтажный дом ростом уже выбросили свои почему-то когтистые щупальца — и с десяток воинов моментально стащили в воду. Остальные испуганно попятились, но Гастон уже успел добежать до одного из них и остервенело принялся рубить черные щупальца. Спрут заверещал от боли и ударил по Гастону одним из щупалец, а другим схватил его за ноги и потащил к себе, чтобы утопить в воде, как остальных. Но в последний момент, когда Гастон уже был у самого края, здоровенная секира перерубила щупальце, а потом метко выпущенный метательный нож попал твари в голову и спрут, дернувшись, погрузился в воду, окрашивая её в черную зловонную жижу.

— Малыш! Мурина тебя побери! Я ж тебе велел охранять заправки! — выругался Гастон, вставая на ноги.

— Вы забываетесь, Ваше Величество, я уже не Малыш, а Рыцарь, и я сам определяю место, где мне отличиться в бою за своего сюзерена.

— Прости, я опять забыл…