Розы сорта "Сангрояль" (СИ)

Я поклонилась на прощание и в приподнятом настроении отправилась домой, ожидать вечера. В конце улицы показалась знакомая дверь, окруженная низким палисадником, а на пороге стояла взволнованная Марта. Девушка крепко обняла меня за плечи чуть дрожащими руками и быстро зашептала прямо в ухо:

— Там господин, дожидается вас уже несколько часов. Такой модный, но взгляд у него… Аж мурашки по коже… Мне страшно, барышня.

— Хорошо. Не волнуйся, дорогая, где он?

— В библиотеке.

Неприязнь всколыхнулась, подобно волне, подступая удушливым спазмом к горлу. Даже Марта редко допускались в эти комнаты, поскольку там находилась основная часть коллекции Региса, а тут… Я решительно открыла дверь и вошла.

— Добрый день, господин Ван Мурлегем. Чем обязана? — догадаться о личности бесцеремонного посетителя было совсем не сложно, ведь лишь один вампир мог проявить подобную надменную бестактность.

В полутьме, возле камина стоял спиной ко мне высокий, изящный, безукоризненно одетый мужчина. Не узнать того самого кавалера, что подходил к нам на празднике, было бы в высшей степени невежеством. При моем появлении, он нарочито медленно обернулся и широко улыбнулся блестящей, белозубой ухмылкой, неуловимо напоминающей оскал. Тонкие пальцы незваного гостя бесцельно перелистывали страницы одной из книг, специально взятой с полки в намерении продемонстрировать собственное превосходство над моими желаниями.

— Милая Лея! Вы ведь позволите мне так себя называть?

— Как угодно, милорд. — Напряжение моей фигуры ясно свидетельствовало о неприятии тона беседы и нежелании ее продолжения.

Филипп медленно приблизился и потянул руку к моей ладони, но мне удалось вовремя ее отдернуть, отступив на пару шагов.

— Господин решил заказать снадобье?

— Вовсе нет! Вы не принимаете моих цветов, а голубые розы не отослали назад. Я пришел осведомиться о том, кто мой несчастный соперник. — Издевательская усмешка не покидала его худого лица, придавая аристократичным чертам сходство с острой, крысиной мордочкой.

— Цветы прислал милсдарь Эретайн, и у него нет соперников.

— Разве Детлафф не в Назаире? — Заметно погрустнел Мурлегем, однако плавные, размеренные движения его узких ладоней, говорили скорее об удовлетворении от услышанного, чем о раздражении.

— Больше нет. Уверена он скоро прибудет, чтобы присоединиться к нам.

— Вот как… Что ж, пока этого не случилось, я хотел бы пригласить вас к нам, в поместье. Будет чудесный бал.

— Я бы с радостью, милорд, однако…

— Прекрасно. Пришлю за вами экипаж в субботу, после заката, — его острый взгляд сверкнул хищным удовольствием ожидания жестокой забавы.

— Вы не поняли, Филипп…

— Нет, дорогая, это вы не поняли, — тон высокого голоса стал жёстким, глаза заблестели еще больше. — Мы все восхитительно развлечемся, не сомневайтесь.

Не дослушав моих возражений, вампир галантно поклонился и отправился к двери, лёгкой, пружинистой походкой, демонстрирующей крайнее удовлетворение от себя и ситуации.

Думает, что у меня нет выхода. Только сдаваться, тем более теперь, в мои планы совсем не входило. Чего бы там не грезил себе этот негодяй, никуда я с ним не пойду. Возможно уже вечером станет ясно, когда Детлафф планирует вернуться, если планирует… А вдруг он не желает прощать меня? Но ведь они, с Годфройем организовали присмотр за своей глупой подопечной? Или это добродушный Регис придумал один? В любом случае не долго оставалось ждать.

***

Я побоялась отпускать Марту по ночному городу одну и предпочла пойти с ней, нас однако ждало большое разочарование, поскольку мастер Антуан сообщил, что послание передал, но ответа не последовало. Мне решительно в это не верилось, но приличия побудили все же сдаться, после нескольких уточнений, и отправиться в крайнем смятении обратно, домой. Сострадательная девушка крепко держала меня за руки, старательно утешая, но обида, боль и напряжение последних месяцев подточили мое самообладание и горячие слезы так и катились из глаз, не желая останавливаться.

— Не убивайтесь так, барышня. Вот увидите, все образуется. Вернётся ваш милый живым и невредимым.

Злость подступила к горлу, сбивая дыхание, заставляя голову кипеть негодованием, а голос звонко дрожать при каждом слове.

— Да что я такого сделала?! Подумаешь, гордый какой! А чего он ждал вообще?! Что на шею брошусь?

— Тише, госпожа Мейлея, тише. Услышат ведь, — нежно ворковала компаньонка, касаясь губами виска.

— Как же я устала от этих интриг и недомолвок, Марта! Не могу… Не хочу больше в этом участвовать, — слезы все катились тонкими струйками по щекам, облегчая душу, давая выход страху.

— Ах, барышня… Мне бы ваши заботы-то. — Грустно вздохнула девушка, а мне вдруг стало стыдно.

Где бы сейчас я была и какой неприятной могла оказаться моя жизнь в Боклере, не попади Детлафф Ван Дер Эретайн в переделку, одной из темных, прохладных ночей. Нужно было испытывать благодарность за все то хорошее, что они с Регисом сделали для меня. Нужно… Но как-то не получалось.