Руанда: принять примирение. Жить в мире и умереть счастливым

Подобно Иисусу, по преимуществу мы жертвы. У нас, выживших в геноциде, есть человеческая миссия прийти к этим юным невинным людям, чтобы утешить их, проявить к ним милосердное внимание и сказать, что мы не смешиваем тех, кто участвовал в геноциде, с их детьми. Дети, рожденные родителями, вовлеченными в геноцид, должны понять мое отношение к ним: задача выживших – не судить их и не мстить им, но (и это более важно), донести, что ради примирения, мы пытаемся простить их родителей, тех, кто на самом деле виновен. Тогда, если я простил моего обидчика, разве у меня останется какое-то дурное чувство по отношению к его невинным детям?

У меня, как у выжившего в геноциде, может быть одно подтверждение того, что я на самом деле простил: если я смогу жениться на девушке хуту, если я полюблю ее, даже если некоторые члены ее семьи участвовали в геноциде. Но я никогда не буду делать это по политическим соображениям, чтобы доказать что-то тем, кто сплетничает о моей дружбе с Бландин или кто требует доказательств моей проповеди Национального Примирения. В любви не может быть расчета, но когда я влюблён, это ломает все преграды.

Именно Вера в Иисуса Христа позволила Савлу преобразиться, обновиться и далее называться Павлом, преодолеть социальные, расовые и религиозно-этнические преграды той эпохи. В своем Послании Галатам апостол чудесным образом открывает нам дверь в беспредельное единство Примирения во Христе: «Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе».

Эти слова от Бога, произнесенные проповедником христианства, вдохновляют меня и дают мне, христианину нашей эпохи, смелость возвестить моей глубоко разделенной стране и всему миру, который все более и более живет по принципу «каждый за себя»: «Нет ни хуту, ни тутси. Ни руандийцев, ни бурундийцев, ни чёрных, ни белых, ни шиитов, ни суннитов, ни восточных, ни западных. Мы все люди, равные перед Богом».

Художественный метод.

Множество примеров в руандийской истории позволяют утверждать, что искусство (в особенности, музыка) активно использовалась для возбуждения в народе чувства ненависти и разжигания экстремизма. Я утверждаю, что это невероятное средство для передачи не только тех эмоций, но и посланий, которые на этот раз могут пробуждать иные чувства: посеять в сердцах руандийцев ценности Любви, Прощения и Примирения. Все работники Фонда KMP едины в одном: Искусство в его различных формах (музыка, театр, поэзия и т. д.) будет нашим языком для распространения среди руандийцев ценностей Мира и Примирения.

Активность и финансирование.

Ближе к концу 2011 года, когда я стал юридически ответственным за Фонд, за офисное оборудование и зарплату моих трех постоянных работников, у меня наладились контакты с различными неправительственными организациями и посольствами в Кигали. Под патронатом World Vision International и посольства ООН я начал национальную кампанию Мира и Примирения в школах Руанды. Я предложил провести концерты мира в 102 средних школах, в которых я инициировал организацию клубов диалога «KMP Peacebuilding clubs». Во время моих выступлений в школе я рассказывал о прощении и просил учеников задавать мне вопросы. Так начинались наши беседы, и я просил продолжать подобные беседы в своих клубах.

Для тура по тюрьмам я не нашел финансирования. Все государственные организации заявили мне, что у них нет денег для подобного рода деятельности. В феврале 2012 года я решил начать тур на свои собственные деньги. Мне нравилась идея посетить заключенных, особенно тех, кто сидел за участие в геноциде, поговорить с ними об их преступлениях, о методах исправления, об их участии в процессе национального Примирения. На свои собственные деньги я провел концерты-беседы в девяти из четырнадцати руандийских тюрем.

Встреча с учениками.

Когда я прибывал в школы, в которых у меня были концерты, ученики приветствовали меня, как самую любимую звезду. Я всегда выходил на сцену под песню INUMA (Голубка), которая была символом моего фонда. В плане мелодии она грегорианская, в части ритма – традиционно руандийская, и это хорошо известно всем руандийцам. Когда школьники тянули ко мне поднятые руки и танцевали со мной, я был тронут и взволнован до самой глубины души. Когда я пел с закрытыми глазами, все ученики танцевали со мной, а я обращался к Богу с самой искренней молитвой за нашу страну: «Господи, даруй этому поколению свет, который осветит нашу Руанду завтра. Сделай же нашу страну отныне единой нацией, где будут править любовь к ближнему, уважение к человеческой личности, Мир и глубокое Примирение».