Рубежи свободы

Мужчина интеллигентного вида шел не спеша, наслаждаясь погожим днем. Свернул с Дерибасовской на Карла Маркса, пересек Либкнехта. На углу Розы Люксембург к нему подошел офицер – форма новая, погоны пехотного капитана.

– Товарищ, простите, можно вас на минуту?

И добавил тихо, так чтоб не слышал никто посторонний:

– Ну, здравствуй, друже Медведь.

Интеллигент быстро огляделся по сторонам. Оживленная улица, среди бела дня, вон и постовой милиционер прохаживается, не так далеко. Вот только опытный глаз тут же выделил из толпы двоих, идущих следом – и наверное, тут еще люди есть, от тех же самых. Бежать бесполезно – убьют. Крик поднять – еще глупее, тогда пуля сразу. А после «капитан» объяснит милиции, что опознал бандеровца, и это может быть легко проверено. Но если бы его хотели убить, то не подошли бы, а сразу… Ну, значит, поговорим.

В пивной, что на улице Бебеля, было людно и шумно. И офицер (наверное, командированный), о чем-то беседующий за отдельным столиком с человеком профессорского вида, не привлекал ничьего внимания. Хотя за соседним столиком расположились те же двое, что шли позади.

– Пора неньке Украине послужить, друже звирхник. Смотрю, совсем ты тут запанел, пока хлопцы в схронах дохли. Ничего, настал наш час… Кровью умоются проклятые москали. А о нас – весь мир узнает! Слава героям!

«Идиот, – подумал „профессор“, – или играет такого? Друже Крыж, обладатель еще десятка имен и фамилий, даже я не знаю, какое было у него от рождения. Ходил непосредственно под полковником Григором, начальником СБ УПА, был у него кем-то вроде следака по особо важным, а заодно и личного палача. Не дурак – иначе бы на этом месте не удержался, тупых мясников долго искать не надо, чтоб заменить. Значит, играет – а заодно смотрит, что и как отвечу. И если не так – его слова: „Лучше удавить сто невиноватых, чем одного врага пропустить“. А покойный друже Клим говорил мне, что ему нравится убивать, „у него от этого встает, как на бабу“».

– Героям слава. Но можно потише, это все же Одесса, а не Станислав. Что до прочего – то Центральный провод в курсе, где я и что делаю, возражений не было. Еще вопросы?

– Только один, друже. Ты готов в последний раз рискнуть, ради Украины? Всего одно дело – и мы там. В свободном мире. С их чистыми ксивами и долларами в кармане. Ты ведь хорошо так устроился, в ресторан на пароходе? Сделай так, чтобы на борт приняли хлопцев и груз. А остальное мы сами!

Хлопцев – значит, не взрыв в открытом море, и концов не найти. Неужели захват? Если даже и выйдет, куда дальше – из Черного моря не выйти, Проливы у Советов. В Турцию, как в войну немцы из Крыма бежали? Так где гарантия, что турки не выдадут?

– Не посмеют! – прохрипел Крыж, когда «профессор» осторожно поделился с ним своими сомнениями. – Мы ж не сами по себе, сразу радио дадим, и вся Европа и Америка знать будут. Что еще не вмерла Украина. Свой флот вышлют навстречу. И Сталина предупредят, чтоб не смел! Ну и у нас заложники будут – не станут же москали топить своих! Через Босфор пройдем – и ничего они нам не сделают. В ихний Нью-Йорк приплывем, и нас там встретят как героев! И станем мы мериканскими миллионерами и заживем как в раю.

«Зверь, – подумал „профессор“, – если я Люблинский университет кончал, то у него лишь церковно-приходская школа. И крестьянская, звериная сметка вместо ума, чутье и хитрость, но не интеллект. В лесу работало хорошо, но лезть с этим на мировую арену… Но спорить с ним бесполезно – не поймет и просто убьет».

– Ну, вот и договорились! – Крыж похлопал собеседника по плечу. – Значит, сделаешь. Только уж прости, эти двое хлопцев с тобой будут. Пока мы на твой пароход все не войдем.

– Это невозможно, – сказал «профессор», – у нас же режим. А они не в экипаже.

– Очень жаль, – ответил Крыж, – значит, тебе не повезло. Или все ж что-нибудь придумаешь?

И он сделал жест, как затягивая удавку.

– Я сделаю, – сказал «профессор», – но потребуются деньги. Это же Одесса!

– Знаю, – ухмыльнулся Крыж. – Настолько Одесса, что вчера у меня в трамвае из кармана сперли бумажник. Так что ты уж потраться из своих, на общее дело – вот не верю, что такой кабанчик, и жирок не накопил!