Рубежники

– И какое же? – с трудом понимая объяснения, поинтересовалась я.

– У каждого видящего свое, – улыбнулась наставница. – Это нам и предстоит с тобой узнать.

– Фух, – схватилась я за голову. – Поправьте, если ошиблась: непроизвольное видение – всегда и везде, тренировка не требуется. Произвольное – несложно, но требует привычки и удержания. Трансформация – сложно и непонятно, нужно не только уяснить суть, но и постоянно тренироваться.

– Да, именно так, – кивнула Улыбка.

Я сглотнула.

– Сильно грузить тебя теорией не буду, не нужно, не маленькая, в процессе все поймешь. Пойдем практиковаться?

– А куда? На улицу?

– Зачем на улицу? – удивилась наставница.

– Как зачем, а чуждые? Или они у вас в гнезде припрятаны?

Улыбка расхохоталась:

– Ой, Лизонька, ты такая смешная! Честно, как мои малышки-первогодки.

Я против воли нахмурилась. Ну вот. И она туда же.

– Прости, дорогая! – всплеснула руками женщина. – Не хотела тебя обижать!

– Ладно, – отмахнулась я. – Какая уж есть.

– Сильная, красивая и умная, – подсластила пилюлю наставница. – Не переживай, еще всем гордецам нос утрешь. Пойдем-пойдем, давай.

Горестно вздохнув, я поднялась со стула. Прихватила Кьяку и последовала за Улыбкой. Пока проходили детскую соту насквозь, к женщине то и дело подбегали малыши. Ластились, словно котята, щебетали, а потом убегали по своим мегаважным делам. Впрочем, и ребята постарше радостно гомонили при ее приближении. И я их понимала: лишенные материнского тепла, бедолаги инстинктивно искали существо, рядом с которым все беды забывались.

В то короткое время, что я провела в интернате, у меня тоже была своя «Улыбка» – нянечка, баба Катя: добрая, ласковая, приятно пахнувшая свежими пирожками. С громовым голосом, на который бежали и маленькие, и большие. Она находила время вытереть малышне сопливые носы, подуть на пораненные коленки, переплести растрепанные косички или зашить порванные карманы. И никогда не стыдилась прижать детдомовских ребятишек к своему объемному животу.

Глава восемнадцатая

Наконец сота была преодолена, а все желающие получили свою порцию внимания. Некоторые особо любопытные потопали с нами.

– Улыбка, – громко зашептала девчушка лет пяти, – а ты куда видящую ведешь?

– На тренажер, – «по секрету» поделилась наставница.

Малышка вытаращила на меня голубые глазенки и во всеуслышание заявила:

– Но она же старая! Зачем ей тренажер?!

Я опешила от ее прямолинейности.

– Незабудка, – в голосе Улыбки появились строгие нотки, хотя глаза смеялись, – будешь лениться, отлынивать от занятий, тогда, как и Лиза, до самой старости станешь тренироваться на тренажере. Поняла?

Малышка разом сдулась, горько вздохнула и прижалась к наставнице.

– Я буду стараться, – услышала я печальный голос. – Обещаю.

– Вот и славно, – погладила ее по голове Улыбка. – А теперь беги, свободное время скоро кончится.

Девчушку сдуло. Но она еще некоторое время вместе с подружками следила за нами из-за угла, они подхихикивали, шептались. В общем, вели себя как обычные дети, а не будущие великие вершители.

– Незабудка – дочка Булата, – едва мы скрылись за тяжелой дверью с табличкой «Тренажеры», пояснила Улыбка. – Та еще егоза, но очень сообразительная. Если повезет с помощником, уверена, далеко пойдет.

Мне же пришла незваная мысль: пусть уж лучше ей достанется слабый помощник. Меньше ответственности, меньше проблем, спокойнее жизнь. Вслух я, естественно, ничего такого не сказала.

Пока я думала, наставница рассматривала сенсорный экран, на котором было изображено несколько прямоугольников с цифрами.

– В первые три не пойдем, там пока делать нечего. А вот в четвертый заглянем. Узнаем твою силушку, Лизонька. Согласна?

– Еще бы, – ответила я. – Вы умеете заинтересовать.

Наставница вновь улыбнулась и нажала на прямоугольник с цифрой четыре. Послышался скрежет, а потом одна из дверей открылась.

– Проходи.

Я несмело вошла внутрь и невольно остановилась. Заозиралась, потом задрала голову, пытаясь найти потолок и стены, которых, казалось, не было. Вернее, они, конечно же, имелись, но где именно, понять не удавалось, потому что в зеркальном кубе отыскать границы оказалось сложно. Как и посчитать точное количество собственных копий.

– Как тебе? – задала вопрос наставница.

Ее копии зашевелили губами.

– Неуютно, – поежилась я. – Чувствую себя героиней фильма ужасов.

Улыбка хмыкнула:

– Бывает, тут многим не по себе поначалу. Потом привыкают. Так и ты привыкнешь.

– Надеюсь, – погладила я перышки Кьяки. – И что нужно делать?

– Примерить подарок.

Я неохотно достала из кармана повязку, покрутила, повертела, но так и не решилась надеть.

– Давай помогу, Лизонька, – пришла на выручку Улыбка.

Сцапала тряпочку, обошла меня сзади и повязала платок. Повязка удобно легла на глаза, и я наконец почувствовала себя увереннее. Не видя зеркал, перестала ощущать иррациональный страх.

– Удобно?

– Да, спасибо, – кивнула я. – Так гораздо лучше.

– Вот и замечательно! Теперь, будь добра, покажи мне чуждых.

– Не поняла! Здесь есть чуждые?!

– Нет, конечно! Просто представь, что они есть, и покажи мне.