Рубикон Теодора Рузвельта

За первые восемь лет на строительство канала было истрачено 300 миллионов долларов (почти в два раза больше, чем предполагалось), а выполнена лишь треть задуманного. Земляные работы продвигались со скоростью улитки. Скальный грунт вулканических холмов Панамского перешейка и постоянные оползни грозили погубить проект. Рушились скалы и низвергалась с отвесных стен порода, сметая вагонетки, рельсы, людей. Страшные бедствия приносила Крокодилья река — Чагрес: в сезон дождей только на одном из ее участков проносилось в секунду две трети объема воды Ниагарского водопада, уничтожая на своем пути все, что в невероятно тяжелых условиях удавалось построить в сухую погоду.

Технические сложности оказались лишь малой толикой проблем. Проклятием болотистых, кишащих насекомыми лесов Панамы, были тропическая лихорадка, малярия, холера, тиф, дизентерия и полдюжины других болезней, — но настоящий ужас вызывала скоротечная желтая лихорадка, или «американская чума», за несколько дней сводившая человека в могилу. По сравнению с этими гиблыми местами жаркая, но сухая египетская пустыня казалась настоящим курортом.

Одним из тех, кто прибыл в 1887 году на перешеек с радужными надеждами, оказался художник Поль Гоген. Искавший возможность переселиться в тропический рай, Гоген даже планировал купить домик на атлантическом побережье Панамы. Через месяц с небольшим он бежал из «американского ада», благодаря чему, скорее всего, остался жив.

Акции французской «Панамской компании»

Процент смертности на строительстве Панамского канала сопоставим с трагическими показателями сталинского Беломорстроя. По некоторым оценкам, с 1880 по 1888 год, пока продолжалась наиболее активная фаза французского строительства, от инфекционных болезней погибло около 25 тысяч рабочих. Стройка приобрела дурную славу — вплоть до того, что некоторые группы рабочих с карибских островов привозили с собой собственные гробы. Не в накладе остались только медицинские школы и анатомические театры по всей Северной и Южной Америке: они бесперебойно получали замаринованные тела в бочках из-под французских вин.

«Всеобщая компания Панамского межокеанского канала» на всех парах приближалась к катастрофе. На рынок ценных бумаг поспешно выбрасывались все новые и новые акции, но их стоимость так же быстро падала. Через шесть лет после начала работ Фердинанд де Лессепс во второй раз посетил американский долгострой. Увиденное привело виконта в отчаяние: его триумфальный суэцкий проект терпел крах на узком тропическом перешейке. В те дни молодой инженер и зять Лессепса Филипп Жан Бюно-Варилья уговорил виконта перейти к возведению канала иного, шлюзового типа. Спасать компанию с помощью системы шлюзов доверили Гюставу Эйфелю, создателю знаменитой парижской башни. Воспрянувший духом Лессепс торжественно объявил вкладчикам, что строительство закончится через три года.

Виконт верно предугадал сроки, но не предвидел конечный результат. В 1889 году «Всеобщая компания межокеанского канала» была объявлена банкротом. Непрерывное движение человеческого муравейника на перешейке сменилось кладбищенским покоем. В циклопической незаконченной борозде, которой намеревались разделить материки, остались брошенная ржавеющая техника, зияющие пустотой полусгнившие бараки и тысячи могил. Зарастающая лианами трасса являла собой картину проигранной битвы.

Банкротство строительного гиганта повлекло за собой разорение десятков тысяч мелких владельцев акций. По Франции прокатилась эпидемия самоубийств. Затем началось расследование, выявившее грандиозный коррупционный скандал: для того чтобы спасти строительство, руководство компании подкупало высокопоставленных французских чиновников, депутатов и журналистов, а также их колумбийских коллег. Во многих языках, включая русский, слово «панама» стало означать вовсе не летний головной убор, а способ наглого обмана вкладчиков и акционеров.

У героя Суэца отобрали орден Почетного легиона. Униженный и разоренный, старик Лессепс заперся в своем доме, где вскоре лишился рассудка и лишь таким образом избежал вердикта суда. Главный инженер проекта Бюно-Варилья, чудом выживший после желтой лихорадки, остался на свободе благодаря тому, что у него не было права подписи на финансовых документах. Менее удачливыми оказались старший сын виконта Шарль Лессепс, распределявший строительные подряды, министр общественных работ Франции Ш. Байо и знаменитый Гюстав Эйфель, которым пришлось на некоторый срок отправиться за решетку. Главный финансист проекта барон Рейнах, уличенный в раздаче взяток, решил не дожидаться суда и принял яд.

Столь масштабный политико-финансовый скандал, потрясший до основания Бурбонский дворец и запятнавший грязью немало известных имен, породил во Франции невиданную волну горечи и озлобления. Одной из составляющих панамского сюжета стал антисемитизм, ибо в числе финансистов проекта фигурировали имена еврейских банкиров.

Ф. Бюно-Варилья