Рубикон Теодора Рузвельта

В годы президентства Теодора Рузвельта российские эмигранты-евреи, выходцы из Вильно и Киева, Варшавы и Кишинева, Минска и Одессы, успешно завоевывали позиции в американской науке, коммерции, банковском деле, медицине, литературе, принося богатство и славу своей новой родине. Их потомки станут в Америке нобелевскими лауреатами и бродвейскими звездами, вашингтонскими законодателями и голливудскими продюсерами, гарвардскими гуманитариями и «кудесниками» Силиконовой долины.

Полковник Романов (воинское звание последнего русского царя) носил значок «Союза русского народа» на своем мундире и особенно впечатлился поднесенными ему «Протоколами сионских мудрецов» в подарочном сафьяновом издании. «Какая глубина мысли!.. Какая точность в осуществлении программы!.. Не может быть никакого сомнения в их подлинности…», — записал он на полях подаренной фальшивки. В те же дни другой облеченный высшей властью полковник, Теодор Рузвельт, назначил дипломата Оскара Строса министром торговли и труда в своем кабинете. Президент создал американское министерство торговли и труда в 1903 году и функции его считал приоритетными в своей администрации. Оскар Соломон Строс стал первым в истории евреем-министром в правительстве Соединенных Штатов. Между ним и Рузвельтом сложились добрые, доверительные отношения.

Летом 1906 года черносотенцы из «Союза русского народа» организовали убийство члена 1-й Думы от партии кадетов профессора М. Герценштейна, одного из разработчиков земельной реформы в России. Убийц судили, но Николай II их помиловал. В беседе с руководителем одного из отделений «Союза русского народа» графом Коновницыным он говорил, что суды относятся к участникам погромов излишне строго: «Даю вам мое царское слово, что буду всегда исправлять их приговоры по просьбам дорогого мне „Союза русского народа“». В конце того же 1906 года Теодор Рузвельт, предложив О. Стросу войти в правительство, сказал: «Я высоко ценю Ваш характер, Ваши суждения и способности, и именно по этим причинам я хочу, чтобы Вы стали членом моего кабинета. Но есть и еще одна причина: я хочу показать России и некоторым другим государствам, что мы думаем о евреях в нашей стране».

Открытка из Белого дома с автографом Рузвельта

Другой Эдем

Первые месяцы 1914 года обещали сделать его бурным. В Мичигане создатель автомобильного конвейера Генри Форд объявил о неслыханном увеличении зарплаты своим рабочим до пяти долларов в неделю. Во Флориде открылась первая коммерческая линия аэропланов — пассажирский авиабилет стоил те же пять долларов. Чарли Чаплин дебютировал в ставшем знаменитым образе бродяги сразу в нескольких голливудских короткометражках, а по всей Америке начали строить большие кинотеатры (крупнейший в Нью-Йорке на Таймс-сквер). Газеты ничего не писали о бразильском предприятии Теодора Рузвельта, ибо никаких сведений и даже слухов об экспедиции не поступало.

Путешественники поднимались еще до рассвета, готовили еду на костре в дыму от сырых дров и отправлялись в путь, скользя и увязая на утопавших в грязи тропинках (индейцы-«комарадас» учили их передвигаться крошечными шажками). Потревоженные блестящие жирные змейки и большие мохнатые пауки разбегались из трухлявых сердцевин поваленных стволов, высоко в кронах деревьев иногда мелькали молчаливые птицы, очень редко попадавшие на вертел. Это был настоящий затерянный мир, затаившийся, негостеприимный, а зачастую враждебный пришельцам.

Каноэ, единственная надежда на возращение, стали танталовой мукой. Вновь и вновь возникавшие на пути пороги заставляли измученных путешественников переносить на себе тяжелую поклажу и тянуть волоком лодки. Продираться через густой тропический лес можно было только при помощи топора или мачете. Острые ветки со всех сторон цеплялись за одежду, ограничивая движения. Соленый пот заливал глаза. Каждый метр пути в жарких джунглях давался с большим трудом. И на каждом шагу путешественников подстерегали бесчисленные ловушки, скрытые от неопытного взгляда: гнилые стволы поваленных деревьев служили обителью тысячам опасных насекомых; достаточно было иногда коснуться плечом или рукой ветки дикорастущего дерева, как оттуда могли посыпаться злобные огненные муравьи или клещи-кровососы, величиной не больше булавочной головки. На стволах засели маленькие лягушки-древолазы, кожные покровы которых выделяют сильнейший яд, вызывающий у человека быстрый паралич сердца, а свободно свисающая лиана на деле могла оказаться змеей, притаившейся в засаде на легкомысленную жертву. Казалось, что жадная сельва решила оставить пришельцев у себя навсегда. А рядом бесконечно извивалась сверкающая на солнце река-ловушка.