Рубикон Теодора Рузвельта

В сейсмологии, науке о землетрясениях, есть понятие афтершока, повторного толчка, следующего за основным ударом стихии. Подобное случилось с фондовой биржей в последних числах октября 1907 года. Вновь началась череда банкротств, курсы акций падали, рухнул индекс Доу-Джонса. Вся кредитная система страны оказалась на положении осажденной крепости. Президент фондовой биржи Рэнсом Томас сообщил Моргану, что ему придется приостановить операции на рынке, не дожидаясь наступления выходных. Это означало остановку финансового сердца Америки.

«О закрытии биржи не может быть и речи», — жестко ответил Морган. Он обещал найти средства, чтобы ссудить брокерам. Банкирский дом «Дж. П. Морган и К°» мобилизовал имевшиеся у него ресурсы и начал распределение их среди банков и финансовых учреждений, которые внушали доверие самому «Юпитеру» и были готовы к реорганизации. Остальных ждала гибель в пучине кризиса. Кроме того, чтобы остановить панику, требовалось громкое финансовое предприятие. На это у Пирпонта Моргана было всего два выходных дня, 2 и 3 ноября, до следующего открытия торгов.

Субботним ночным поездом два представителя Моргана, финансисты Гэри и Фрик, прибыли в Вашингтон и уже в восемь утра завтракали в Белом доме с Рузвельтом. Стальной трест Моргана решил скупить акции гигантской, но ослабшей «Угольной и железнодорожной компании Теннесси», державшей под своим контролем шахты, сталелитейные заводы и железные дороги американского Юга. Решение было далеко не бескорыстным: Морган устранял одного из главных конкурентов на рынке и по ряду параметров нарушал действующее антимонопольное законодательство. Но при этом финансовая империя Моргана демонстрировала всему миру стабильность американских монетарных институтов.

Рузвельт думал почти сутки, советовался с генеральным прокурором Бонапартом. Президент понимал, что хорошего решения в подобной ситуации нет. В шахматах такое положение называется цугцвангом — любой следующий ход игрока ведет к ухудшению его позиции. Здесь же на кону стояли не личные амбиции президента, а судьбы простых американцев. Число безработных в стране приближалось к четырем миллионам. Массовые увольнения происходили на железных дорогах и во всех отраслях промышленности. Моргановский Стальной трест уволил почти половину своих рабочих.

Менее чем за час до открытия фондовой биржи, назначенного на десять утра 4 ноября, телеграф отстучал в Нью-Йорк весть, что Рузвельт дал свое согласие на сделку. Морган немедленно распорядился запустить новость на биржу. Он также передал словесное пожелание брокерам не играть на понижение — все знали, что «напутствие» олигарха означает, по сути, приказ. Одновременно подчиненные Моргану банковские группы начали импортировать золото из Англии и Франции. В конце ноября ведущие газеты сообщили, что финансовая ситуация «возвращается к нормальному состоянию».

Впрочем, просто остановить панику и загасить биржевой пожар оказалось недостаточно. Необходимо было восстановить доверие инвесторов, чтобы избежать стагнации рынка. В мраморном зале библиотеки Моргана, среди первопечатных книг Гутенберга и рукописных партитур Баха и Моцарта, вновь собрались денежные воротилы. На этот раз они не желали демонстрировать старику-диктатору прежнюю уступчивость. Морган, как обычно, был краток, а затем удалился. Вскоре выяснилось, что массивные бронзовые наружные двери особняка заперты. Ключ хозяин всегда носил с собой. После яростных полуночных дебатов консенсус был достигнут, и в пятом часу утра «короли Уолл-стрит» смогли наконец-то выйти на свежий воздух.

Задним числом многие обвиняли Теодора Рузвельта в «беспринципной сделке» с крупнейшим американским монополистом. Президент и банкир, по сути, взяли на себя функции Федерального резерва — финансовой системы, которую учредят в Соединенных Штатах в конце 1913 года, уже после смерти Моргана. «Льву» и «Юпитеру» удалось стабилизировать рынок, хотя экономические последствия кризиса ощущались в стране еще несколько лет. Тем не менее, благодаря гибкости и решительности двух лидеров Америки, общего краха экономики удалось избежать.

Уолл-стрит

Рузвельт распорядился провести расследование злоупотреблений в «каньоне воров», как стали называть Уолл-стрит. Произошла серия арестов. Отставной президент «Никербокер Траст» Чарльз Т. Барни покончил жизнь самоубийством, за ним последовали несколько других президентов трастовых компаний, замешанных в финансовых махинациях.