Рубиновый лес. Дилогия

Всё это время я считала себя первым человеком, ступившим в Сердце за много лет… Но теперь мне стало ясно, откуда Дайре знает то, чего не может знать, и почему он не боялся казни, которая неизменно последовала бы за моим убийством.

– Я здесь живу, – ответил Дайре сдержанно и попытался пожать плечами, но передумал: остриё наруча слишком плотно прижималось к коже. – Я ведь изменник и неудавшийся цареубийца. Братья хотели сдать меня Ониксу, поэтому пришлось сбежать. Не подумай, я не трус… Просто не хотелось разбивать матери сердце. Старые друзья предложили нам приют, так почему бы не пожить среди тех, кто гораздо приятнее людей?

– Потому что среди тех, кто приятнее людей, не должен жить тот, кто омерзительнее всех на свете, – процедила я и незаметно потянулась в сторону, проверяя, не ослабла ли хватка Дайре на моей шее.

В тот же миг его пальцы сжались крепче.

– Почему это я хуже? Потому что пытался спасти наш мир от неминуемого забвения в красной напасти? Уверен, ты и сама понимаешь, что я действовал во имя общего блага.

– Кто сказал тебе, что меня нужно убить, чтобы Красный туман остановился? – задала я в лоб вопрос, что мучил меня с тех самых пор, как в моих волосах затерялась злополучная алая прядь. Дайре тоже посмотрел на неё, спрятанную под сапфировой заколкой, словно мы думали об одном и том же. Мы и впрямь оба стремились к одной цели, но я выбрала длинный и тернистый путь, а он – самый короткий.

Дайре склонил голову вбок, и его светлые локоны, так контрастирующие с загорелой кожей, защекотали мне нос. Я всё ждала ответа, пускай и понимала, что шанс услышать его даже меньше, чем шанс восстановить мир между драконами и людьми. Так и оказалось: даже если Дайре и хотел подбросить мне подсказку, он не успел этого сделать, потому что кто-то распахнул двери таверны таким рывком, что задребезжали окна.

– Эй, а ну пусти… ик… принца! То есть принцессу. Рубиль… Руби… ик.

Я испытала невероятное облегчение, узнав голос Кочевника, но затем испытала такой же невероятный стыд, выглянув из-за плеча Дайре и заметив, что тот едва держится на ногах. Удивительно, как он вообще смог дойти до двери – его качало из стороны в сторону, словно пугало на ветру, а застиранная грязно-серая рубашка обнажала уже не только грудь, но и добрую часть живота. По тому стекали капли пива, кружку с которым Кочевник, держа одной рукой, случайно расплескал, пока качался.

Мне иронично подумалось, что эксцентричнее защитника у меня, пожалуй, ещё не было.

– Немедленно отпусти Рубин, – повторил Кочевник снова, и на этот раз ему даже удалось внятно выговорить моё имя. Возможно, сил ему придало моё лицо, начавшее бледнеть от нехватки воздуха, когда рука Дайре у меня на горле рефлекторно напряглась. – Эй, парень! Я за один вечер высосал больше пива, чем ты насосал молока у своей мамки! Ты не представляешь, сколько во мне сейчас благодати Медвежьего Стража. Он не любит, когда обижают невинных, тем более женщин.

– Это что, шутка? – Дайре наконец-то пришёл в себя и слегка ослабил хватку, позволяя мне сделать глубокий вдох. – Ты променяла своего жемчужного дракона вот на… это?

– Не променяла, – ответила я, откашлявшись. – Просто теперь у меня их двое.

Кочевник швырнул кружку под ступеньки таверны, выплеснув остатки пива, и без колебаний бросился на Дайре.

– Напролом!

Тот, обескураженный подобной самонадеянностью, только усмехнулся и даже не предпринял попытки защититься. Наверное, решил, что такой коротышка без какого-то оружия, да ещё и вусмерть пьяный, вряд ли может представлять серьёзную угрозу. Хорошо, что я знала Кочевника гораздо лучше, чем Дайре, а потому успела откатиться в сторону, когда Кочевник снёс бывшего ярла с ног, согнувшись пополам и врезавшись головой ему в живот.

Отряхнувшись и отойдя подальше от расшатавшегося крыльца таверны, я принялась терпеливо ждать окончания драки, которое уже близилось. Недаром среди хускарлов ходит поговорка «Или длинный меч, или длинный язык»: в бою Дайре оказался вовсе не так хорош, как в плетении интриг. Он смог подняться после первого удара, но не после второго, когда Кочевник, порвав штанину, с размаху поддал ему ногой. На фоне этого мой одинокий клинок выглядел жалко, и я убрала его обратно в наруч, не услышав за треском ломающегося дерева и лязгом металла, как к нам подошли.

– Ух ты, до чего же оживлённая сегодня ночь!

Как и сказала Мелихор, драконы редко появлялись в местах, похожих на это, – разве что молодняк, не обременённый семьёй и привязанностями. Именно поэтому я, обернувшись, ожидала увидеть кого угодно, но только не Старшего. То был Сенджу – уже не в праздничном наряде из эмали, а в обычной хлопковой рубашке, пусть и такой же красной. Из-под её ворота выглядывали островки острой приподнятой чешуи, похожей на разноцветную перламутровую кольчугу, а на загибающихся к затылку рогах позвякивали те же серебряные кольца.