Рубиновый лес

Я покачала головой, решив, что худой мир сейчас лучше доброй ссоры.

– В прошлый раз Соляриса заперли в моей старой башне, но мы сумели сбежать оттуда. Не думаю, что они повторят свою ошибку. Может быть, в этот раз его спрятали в катакомбах или в его собственном чертоге…

Хагалаз неоднозначно хмыкнула и снова склонилась над своим барахлом, пока не отыскала нужное, а затем прошла мимо меня на улицу. В её левой руке лежал деревянный кубок, из которого ещё капало вино, а в правой – склянка с солнечной кровью Сола.

– Последняя, – ощерилась Хагалаз.

Я не осмелилась поинтересоваться, что она сделала с двумя предыдущими. Вместо этого я остановилась под козырьком крыши и стала наблюдать, как Хагалаз соединяет кровь Сола с остатками ежевичного вина, которые она вытряхнула из бурдюка в кубок. Туда же отправилась щепотка морской соли, изумрудной, как гладь одноимённого моря за моим замком, и нечто тягучее, похоже на смолу или кленовый сироп. Затем Хагалаз выставила этот кубок над огнём, сунув в него голую руку, – тот не причинил ей боли, как не причинил вреда и дереву, из которого был выточен кубок. Вёльва терпеливо дождалась, когда приготовленная смесь забурлит, пойдёт мелкими пузырьками, а затем, притоптывая от возбуждения, решительно протянула её мне.

– Ты думаешь, я не знаю, что со мной станет?! – воскликнула я, отодвигая от себя её руку с кубком. Над ним вился чересчур сахарный аромат – видимо, Хагалаз постаралась замаскировать ядовитую горечь. – Нужно быть круглым идиотом, чтобы испить драконью кровь! Даже детям известно, что случается после. Тел, обугленных изнутри, в склепе придворного сейдмана немерено. Я лично видела их! Драконья кровь – жидкое пламя. Она убьёт меня!

– Лишь насильно отнятая или выменянная, но не принесённая в дар добровольно, – промурлыкала Хагалаз, нянча в руках кубок, пока обходила меня по кругу.

– Но Солярис ничего в дар мне не приносил. Он вообще отдал её тебе…

– Когда дракон влюблён, на свете нет ничего, что бы он не подарил своей ширен. Не бойся. Если я скажу, что ты не первая, это тебя утешит?

Дайре, чья мать наверняка любила его не меньше, чем меня любит Сол. Клятвенный порез на его ладони, нанесённый спатой во имя гейса, но заживший за одну ночь и не повлёкший небесную кару за преступление. А ведь гейс – тоже разновидность сейда, двусторонний ритуал, что неподвластен драконам. Как ещё он смог бы обмануть меня? Как смог пересечь Кипящее море в одиночку так быстро, чтобы спасти меня от Ллеу?

Ромбовидные узоры на кожаной одежде, делающие её похожей на драконью чешую. Карие глаза, показавшиеся мне оранжевыми, и склянка с алым соком, несколько капель которой он плеснул себе на язык в Луге, после чего обрёл нечеловеческое чутьё.

Я действительно не буду первой, кто принял драконью кровь – Дайре принимал её постоянно.

– Что именно со мной будет? – спросила я, забирая кубок. Хагалаз воздела руки над головой, взмахнув ими, как крыльями. Я поняла всё без слов. – Это больно?

– Невыносимо, – ответила Хагалаз.

Я кивнула:

– Хорошо.

И осушила кубок до дна.

По горлу потекло нечто горячее, вязкое, со вкусом лесных ягод и меди – такой же вкус чувствуешь, когда облизываешь палец, ранив его о ветку с чёрной смородиной. Сложно было разобрать, от чего именно у меня печёт во рту – от того, что смесь ещё дымилась, когда я заливала её в себя, или от того, что это была солнечная кровь, которая сожгла изнутри не одну сотню храбрецов и безумцев. Но, помимо этого и жжения, что сползло до самого живота, ничего более со мной не произошло.

Я обвела языком каёмку кубка, вбирая в себя последние капли, чтобы кровь сработала наверняка, а затем положила его на траву.

– Не позволь себя выманить. Вымани их сама, – напутствовала Хагалаз, накрывая ладонями мои плечи, и я часто-часто заморгала, когда её разукрашенное лицо почему-то начало раздваиваться. – Сенджу наверняка уже там. Он не знает, каким именно сейдом вы с Солярисом связаны, что души ваши едины – это твоё преимущество. Приготовься. Люди будут слышать тебя. Люди будут понимать тебя. Ты всё ещё человек. Учти это. Долго в первый раз не продержишься. А одежда… Об одежде не беспокойся. Один раз стерпит, обещаю.

– Что ещё ты добавила в мой кубок? Кроме крови Сола.

Хагалаз улыбнулась:

– Яд из цикуты. Медленно действующий. Ты же хочешь убедить его убить тебя собственноручно, так?

Я не успела испугаться – мне резко подурнело. Хагалаз очертила пальцами мои ключицы, словно рисуя на них те же сигилы, которыми было покрыто её лицо, а затем быстро отошла назад, спрятавшись за кромкой деревьев. Там же сидела её белая кошка, тревожно виляя хвостом, пока вдруг не выгнулась дугой и не зашипела.

А потом на меня обрушилась боль.