Рубиновый маяк. Между ведьмой и змеёй

Ведьму выбросило в далёкое воспоминание, когда бабушка Лорен послала её за подснежниками для зелья. В тот год они жили в маленькой хижине на склоне горы Суён в окрестностях Рогранта. Сибель было лет девять, может десять – она и сама уже не помнила.

Снег забивался в низкие ботинки, кожа на руках покраснела от весеннего мороза, но маленькая ведьма крепко держала корзинку с первыми травами. Над головой громко прокаркал ворон. Девочка отвлеклась, провожая взглядом чёрную птицу, взмывшую над верхушками деревьев, а под подошвой с треском лопнула льдистая корка, что скрывала горный ручей. Иглы холода прошили ступни, икры, колени, ладони. Корзинка перевернулась, и водный поток подхватил травы, закружил их в своих объятиях, уволок под лёд.

Щёки горели от слёз не столько от боли, сколько от обиды: два часа блужданий по лесу – и вот, все найденные с трудом подснежники и первые травы потеряны. Одежда вымокла, обувь испорчена. Девочка представила осуждающее лицо бабушки Лорен и сильнее разревелась. Третья попытка выбраться из ручья провалилась вместе с очередной коркой льда. Маленькая Сиби почувствовала, как холод пробрался сквозь тело до самых костей, он не хотел отпускать.

– Моя. Не отдам, – почудилось ей.

Она снова оступилась, упала на колени. В левую ладонь до боли впился острый камень. Девочка с остервенелым отчаянием подняла его со дна ручья, намереваясь зашвырнуть подальше в лесную чащу. Но лучи весеннего солнца радугой заискрились в прозрачном кристалле, вызвав вздох восторженного удивления.

Позже бабушка Лорен сказала, что это горный хрусталь – замёрзшее дыхание дракона. В тот день она отпаивала Сибель горькими настоями и заставляла подолгу сидеть на нагретых в печи камнях и отпаривать ноги в кадке с очень горячей водой.

Из воспоминаний ведьму выдернула новая волна жара, что скрадывала воздух вокруг. Зрительный контакт с Озирисом резко оборвался статной высокой фигурой в тёмном камзоле, лацканы которого были расшиты серебристыми нитями. Именно эти узоры стала рассматривать Сибель, совсем потерявшись в раздирающих противоречивых ощущениях и боясь поднять глаза на подошедшего вплотную мужчину. Видимо, это его не устроило. Он схватил Сибель за подбородок, заставляя посмотреть на себя. Колдовские жёлтые глаза переливались яркими оттенками янтаря.

Мужчина медленно склонился к лицу Сибель.

– «Поцелует? Швахх! Сейчас поцелует!» – забилась мотыльком единственная мысль, от которой почему-то стало ещё жарче.

Но вопреки ожиданиям мужчина лишь вскользь задел губы Сибель своими, склоняясь ниже, к шее.

– «Что он делает? Что он делает? Что…»

Громко, слишком громко для обычного человека мужчина втягивал воздух, невесомо касаясь носом тонкой кожи на шее ведьмы.

– «Обнюхивает?! Он меня обнюхивает?! Швахх! Зачем?!» – мысленно заметалась Сибель.

Она желала это прекратить и продолжить одновременно. Воздуха не хватало. Хотелось оттянуть ворот платья и вдохнуть поглубже… или подставить шею так, чтобы он продолжал, спускался ниже… Или нет? Хотела ли она, чтобы он перестал сопеть и отстранился? Или же чтобы поднял голову и смял её губы диким поцелуем, сладким как медовая патока. Почему-то ведьме казалось, что вкус должен быть именно таким, совсем непохожим на тот слюнявый поцелуй, что случился у неё с Донаном перед входом в библиотеку. Где-то на задворках сознания пробивалась и крепла ещё одна мысль:

– «Как бы мне хотелось, чтобы вместо странного типа был Ярро. Чтобы именно он сжимал в своих объятиях, а не этот… Чтобы именно губы Ярро были в такой опасно-притягательной близости, а не лицо этого…»

Жёлтые глаза с вытянувшимся в вертикальную линию зрачком стали тускнеть под натиском воспоминаний об альвисе, который был рядом, спасал от удавки инквиза, защищал, поддерживал.

Сибель разозлилась, что мужчина подле неё – не тот самый.

– «Да что он вообще себе позволяет?»

Она отшатнулась, отступила на шаг, затем ещё на два. Дышать стало чуть-чуть легче.

– Строптивая куколка, Серый, – хохотнул кто-то за столом. А стоящий перед девушкой мужчина изогнул бровь.

Ведьма не поняла – то ли удивился, то ли разозлился.

– Если так любите запах плесневелого сена, то предлагаю вам посетить темницу, где нас держали, – зло прошептала Сибель. От всего пережитого голос слушался плохо, во рту пересохло.

Мужчина перед ней неоднозначно хмыкнул.

– Я первый заявил на неё права, – произнёс Озирис, вновь возвращая внимание к своей персоне, – девушка моя по закону.

Над столом загалдели, кто-то согласно поддакивал, иные же утверждали, что Серому сейчас нужнее.

Сибель видела, как напрягся стоящий рядом мужчина, а Озирис всё также не проявил ни единой эмоции. Крэйг поправил на голове венец, который тут же съехал на другой бок. Хозяин собирался огласить своё решение, но Серый его опередил:

– А почему бы не позволить маире выбрать самой, раз на неё такой спрос?

– «Я не маира, я – леди. И то лишь по поддельной бумаге».

Крэйг задумчиво потёр переносицу.