Рублевская Л.И. - Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 2 - 2016

Дед Александра Ельского Станислав был пятигорским полковником во времена Станислава Августа (пятигорцами называлась «средняя кавалерия» в Великом Княжестве Литовском). Полковник женился на Розе Прозор, дочке витебского воеводы. Сын Розы и Станислава Кароль получил в свои владения усадьбы Дудичи и Замостье. Но его выбор спутницы жизни, наверное, многих озадачил: Кароль Ельский женился на собственной гувернантке Людвике Штайбух. Подобные союзы случаются не по расчету, как вы понимаете. У дружной четы появилось четверо детей. Михаил стал известным скрипачом и композитором, Александр — этнографом и литератором. А вот Юзеф умер молодым в Сибири во время службы в российском войске. Станислава вышла замуж за композитора Михаила Грушвицкого.

Как видите, натуры творческие. Неудивительно: их отец Кароль Ельский сам был музыкантом, учился у Кифелинга и Дащинского, написал несколько произведений для скрипки — например, «Полонез 1837 года».

Итак, маленький Александр Ельский, сын шляхтича и гувернантки, поучившись в немецкой школе в Лейсдене, был отдан в Минскую классическую гимназию.

Здание это и нынче находится на площади Свободы. Учились там многие знаменитые люди: поэт Янка Лучина, писатель Ядвигин Ш., зоолог, врач Бенедикт Дыбовский. Жили гимназисты в специальном интернате. Расписание такое... Побудка в пять утра. Утренняя молитва. Затем занятия — с 8 до 11 и с 13 до 17. Подготовка к завтрашним урокам, вечерняя молитва, отход ко сну в 9 вечера... Свободного времени — два часа в день. Учили латинский и греческий, историю и географию, математику и естественные науки. За нарушения сажали в карцер или не отпускали домой в воскресные и праздничные дни. Зато образование давалось блестящее.

Сразу после гимназии Александр Ельский попал на военную службу, участвовал в Крымской войне. В 1856-м вышел в отставку в чине подпоручика и поселился в имении Замостье, которое ему осталось после смерти отца. К этому времени было нашему герою двадцать два года. Помещик, землевладелец... Но в душе — иные идеалы. Племянник Ельского Владислав вспоминал, что после женитьбы Александра на Елене Каленчицкой «распачалася вялікая інтэлектуальная праца дзядзькі, які перш за усё імкнуўся ўдасканаліць свае веды, бо не меў вышэйшай адукацыі».

Александр Ельский собрал великолепную библиотеку. Племянник упоминал, что в ней среди прочего имелся том Плутарха из личной библиотеки Наполеона, утерянный императором во время отступления, с обложкой, продырявленной казацкой пикой.

Постепенно в Замостье образовался музей, где было «каля 20000 аўтографаў i дакументаў, 7000 кніг, больш за 1000 гравюраў, карціны, манеты, археалагічныя знаходкі, у т. л. старадрукі, амаль усе польскія i літоўска-беларускія хронікі, дыярыюшы, бібліяграфічныя даведнікі, энцыклапедыі, атласы, вопісы apxiвaў i інш.». Имелись и уникальные музыкальные инструменты, в том числе виолончель работы Альбани. Ведь Александр, как его отец и брат Константин, сочинял музыку и музицировал. Его пьесы для фортепиано «Мазурку» и «Звон-польку» играют и сегодня.

Талантливый самоучка взялся за написание статей и литературных произведений. Творил на русском, польском, белорусском. Да с каким энтузиазмом! Около десяти тысяч историко-краеведческих статей для «Большой всеобщей иллюстрированной энциклопедии» и «Географического словаря Королевства Польского и других славянских земель»! Среди белорусских книг, изданных Ельским при жизни,— перевод первой части поэмы Адама Мицкевича «Пан Тадэвуш», «Сынок. Расказ з праўдзівага здарэння. Уciм бацькам i дзецям для перасцярогi», «Выбіраемся ўпрочкі! Скарэй у Томск!», «1000 прыказак, загадак, прыдумак i гавэндаў для пажытку беларускага (крывіцкага) народу». Ельский составил даже «Словарь нищенского говора на Белой Руси». А написанная на русском языке брошюра «Насколько развитие чувства жалости к животным обеспечивает нравственность человечества, его умственные и социальные интересы» получила серебряную медаль Российского общества попечительства над животными. Владислав Ельский вспоминал: «Калі расійскі ўрад забараніў друкаваць па-беларуску лацінскім алфавітам, дзядзька спрабаваў ужываць адпаведную гэтай мове “грамадзянку” з пэўнымі значкамі. А калі i гэта не ўдалося, ён ўручную адліваў шрыфты для капіравання ў маёнтках i такім чынам пашыраў свае творы на вёсках».

В предисловии к переводу поэмы Мицкевича Александр Ельский писал: «Чытаючы “Пана Тадэвуша”, дарагія беларусы, палюбіце ж yciм сэрцам сваю родную, занядбаную, святую беларускую мову, каторая спрадвеку не толькі была вашаю ў сёлах, но яе ўжывалі самыя даўнейшыя манархі краю i ix вяльможы».

Первые публикации Ельского в 1860-х в «Виленском вестнике» касаются освобождения крестьян. Неудивительно, что во время восстания 1863—1864 годов этнограф находился под надзором полиции. Поэт Виктор Шнип так описал его настроение: