Рублевская Л.И. - Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 2 - 2016

I ў фальварку замецены сцежкі,
Што нікуды не выйсці табе.
А ў суседа дымяць галавешкі,
Воран вочы суседу дзяўбе.
I ты дома, нібыта ў няволі,
Малады, адзінокі, сядзіш...

Александр Ельский был человеком добродушным, при этом очень активным. Исполнял обязанности мирового судьи. А еще взял на себя тяжелейшую роль посредника между хозяевами имений и служащими при найме. К каждой заявке подходил обстоятельно. За один только год пришлось написать без малого три тысячи писем. А параллельно составлялись энциклопедические статьи о Минщине!

«Як мог адзін чалавек адолець такую працу? Сакрэт у тым, што дзядзька працаваў за пісьмовым сталом часта па дванаццаць гадзін у суткі з кароткімі перапынкамі на сілкаванне і ў сваёй працы дасягнуў выключнай дасканаласці», — вспоминает племянник Владислав.

Поддержал в свое время Ельский молодого ученого Митрофана Довнар-Запольского. Заметив, что тот бедствует, решил оказать материальную помощь «обходными путями»: ведь тот «здатнай i амбітнай pyкі не працягне, а знаходзіцца ў страшэннай бядзе i слабы».

Довнар-Запольский записал в книге посетителей музея в Замостье: «1892 року 14 іюля. Прабыў я колькі днёў у шаноўнейшага свайго земляка пана Аляксандра Ельскага, i тая мая пабытка аставіла на ўсю жызнь мае самае лепшае ўспамінанне».

Именно Ельский передал молодому исследователю рукопись поэмы «Тарас на Парнасе». Сам Ельский считал, что автор поэмы — его родственник Дунин-Марцинкевич, от которого ему и достался экземпляр. Только недавно выяснилось, что подлинный автор «Тараса на Парнасе» — Кастусь Вереницын.

В наследии пана из Замостья достаточно дидактических произведений, направленных на борьбу с пьянством. Особо популярным стало «Слова аб праклятай гарэлцы i аб жыцці i смерці п'яніцы. Добраму беларускаму народу на пакрапленне яго душы i розуму». В 1903 году фольклорист Михаил Федоровский записал сатиру от сельчан и только спустя какое-то время узнал, «што гэта твор асвечанага грамадзяніна i літаратара, i прытым вялікага аматара беларусчыны, пана Аляксандра Ельскага з Замосця».

И еще любопытна цитата из некролога, написанного Антоном Луцкевичем: «Ельскі за апошнія некалькі дзясяткаў гадоў звяртаўся да народу з гарачым прызывам пазбыцца благіх наклоннасцей, асабліва ж найгоршага ворага нашага — п'янства... Заўсёды стараўся апірацца на хрысціянскую навуку, i гэта давала яму магчымасць крытычным вокам глядзець на свой уласны стан, каторы Ельскі пазнаў быў лішне добра i даволі цёмнымі фарбамі адмаляваў у сваей "Гісторыі шляхты"».

Часто в отношении к Літвіну-грамадзяніну звучит обозначение «первый»: первый белорусский энциклопедист; одним из первых стал изучать слуцкие пояса; был первым биографом Дунина-Марцинкевича; первый сонет на белорусском языке — переведенный Александром Ельским для «Календаря Северо-Западного края на 1889 год» сонет Адама Мицкевича «Бура на моры» (хотя в календаре его не напечатали).

Александр Ельский умер в 1916 году. Замостье перешло в руки сына Яна, который против воли родителей женился на Марыле Похмевской. Впрочем, вскоре развелся. Его единственный сын Генрик тоже против воли отца женился на Анне Донимирской, наследников не оставил.

Увы, огромные собрания музея разбросаны: кое-что оказалось в Варшаве, Кракове и Вильно. А были среди них и рукописи из сундука Винцента Дунина-Марцинкевича.

На том месте, где находилась усадьба Ельских Дудичи, теперь этнографический музей «Дудутки». Усадьба в Замостье не сохранилась.

Белорусские исследователи до сих пор ищут по свету экспонаты из музея Александра Ельского.

ТАЙНА ПРОПАВШЕГО СЛОВАРЯ. ЯЗЕП ТИХИНСКИЙ (1842-1921?)

1921 год. Разруха, голод, революционный энтузиазм. Взамен старых культурных ценностей спешно создаются новые, народ получает доступ к образованию. В молодой Советской Социалистической Республике Белоруссия открываются издательства, пишутся учебники и словари...