Рубцов возвращается

– Где этот самозванец? – чуть слышно простонал Клюверс.

– Увы! К несчастью, в законности его рождения и в его правах сомневаться нельзя! – заметил адвокат.

– Я вас спрашиваю, где он?.. резко перебил его Клюверс тем полушепотом, который стоит громкой речи.

– Не знаю. Кажется, в Петербурге!..

– Вы должны знать!..

– Но не все ли это равно?.. – возразил адвокат: – его права важны…

– Вздор… он, его личность важна… Он был уже раз похищен, почему же он не может пропасть вторично?.. Почему?..

Адвокат молчал… Он, в своей грязной душонке, с готовностью, из-за крупного куша готов был идти на самое скверное дело… но… похищение ребенка?!.. Этого еще не допускала его адвокатская совесть.

– Что же вы молчите? Отвечайте мне… Может ли он пропасть вторично и бесследно?..

– Конечно, все может случиться, если найдется человек, который согласится рисковать своею шкурой…

– Из-за миллиона!.. – насмешливым шепотом перебил его Клюверс. Адвокат смолк.

– Из-за миллиона? – переспросил он через минуту.

Громадность куша сломила адвокатскую совесть.

– Кроме всех расходов… неизбежных по этому делу!.. – добавил Клюверс.

– Но, виноват… такого куша вперед дать нельзя… И поверить такую сумму на слово тоже трудно… Какая же гарантия для исполнителей. Адвокат вошел в свою роль, на сцену выступал X том, акты, условия, обязательства.

– А очень просто, – прошептал еще тише Клюверс, и в речи его слышалось что-то насмешливо-зловещее. – Вы знаете, что если бы этого самозванца не было, все имение бесспорно принадлежало бы моей жене, передавшей его мне… Следовательно, мы можем написать самое законное, самое формальное условие, что я, за ведение дела против появившегося мнимого наследника Карзановых, обязуюсь уплатить вам миллион, когда буду признан законным собственником приисков и капиталов… Понимаете, за ведение дела миллион!..

– И все издержки, – поправил адвокат, и в его голосе слышалась такая жадность, такая скаредность, что улыбка удовольствия исказила губы больного… Он знал, что теперь судейский, почуяв миллион, как бульдог, вцепится в это дело и пойдет не только на сделку с совестью, но и на риск уголовного суда.

– Разумеется, пишите миллион двести тысяч… Составьте проект, вечером пригласите русского консула – он засвидетельствует!..

Адвокат просиял… Миллион, миллиончик чистоганом, попадал в его руки… о борьбе с совестью больше и вопроса не было… И он, рано утром на другой день, мчался обратно в Петербург с условием в кармане и громадной суммой, данной на расходы бесконтрольно и безвозвратно! * * *

В течение короткого времени, прошедшего после отъезда «Француза» из Петербурга по приказанию атамана Рубцова, во Флоренцию, на помощь Капустняку, в шайке окончательно произошел раскол. Васька-Волк отделился с тремя наиболее влиятельными членами и стал собирать новую артель. Отсутствие атамана, Капустняка и сомнение в их возвращении сильно влияло на умы, а ловко веденное дело разграбления громадной дачи так возвысило Ваську-Волка в глазах всей ассоциации, что он сразу стал во главе громадной, прекрасно организованной шайки, имевшей свои разветвления и в Москве, и в Харькове, и в Одессе.

Ловкому адвокату Айзенштейну удалось, как-то раньше, защищать, и с успехом, самого Ваську-Волка, и он, вернувшись из Флоренции, собрав под рукой сведения о его местопребывании, вызвал его к себе.

Васька-Волк, многим обязанный ловкости защитника, тотчас явился к нему на квартиру, и между ними произошло совещание, оставшееся тайной для всех.

– Украсть ребенка – дело плевое, – говорил Ванька, – да только надо знать которого, а то перепутать можно…

– В том-то и дело, что надо добиться, где скрывает своего пасынка Голубцов…

– Тэк-с, – промолвил Васька-Волк: – уж не тот ли это Голубцов, что ездил атамана Рубцова защищать?

– Он самый! – радостно воскликнул адвокат.

– Тэк-с… Что же, это можно… Дознаться всего можно, проследить и выследить – дело плевое… Только это уже другая работа и цена ей другая.

– Хорошо, я прибавлю… Только помните уговор: устроишь все дело – десять тысяч, не устроишь – ни гроша.

– Это за Карзановского-то детеныша да десять тысяч! Ну, это-с атанде!..

– Ты же сам назначил эту сумму! – воскликнул Айзенштейн.

– Мало ли чего я говорил… Да ведь разве я знал кого, да за такого мальчонка и полсотни тысяч взять не грех!

– Пятьдесят тысяч, да ты с ума сошел, – горячился жидок.

– Только с вашей милости, – ухмыльнулся Васька: – проси другой, ста бы не взял!.. Помилуйте, да я только шепни Голубцову… чего он не пожалеет… Только идти я к нему не хочу!.. Счастье ваше… А то, как угодно – счастливо оставаться! – и разбойник пошел к двери.

Айзенштейн должен был согласиться, и долго-долго обсуждали новые союзники, еврей-адвокат и разбойник, все планы похищения. Получив порядочную сумму денег на поиски, Волк в ту же ночь кутил с приятелями в знакомом нам «Царьграде», и с другого же утра самый бдительный надзор был учрежден за Голубцовым.