Руда. Возвращение. Скрижали о Четырех

Маг промолчал в ответ. Так, в полном молчании они дошли до башни и поднялись по крошащимся ступеням наверх. Приходилось считаться с гостями и беречь их хрупкие нервы: в подвале было не прибрано, гнили освежеванные, обескровленные туши глиссархов, пахло кровью и падалью, а здесь, наверху, в просторной обсерватории, и монах, и Гонт вздохнули с облегчением. Капитан тотчас сунулся на балкон, восхитился отличным видом, поцокал языком, посмотрел так, сяк, едва не сверзился с балкона и намертво прилип к магическим окулярам. К знаменитым хрустальным линзам, позволявшим дотронуться до звезд. Эрей махнул рукой: мальчишка, что возьмешь! К тому же довольный Викард пристроился рядом и затеял свару за телескоп: из дозорной инь-чианьской башни, приближенные колдовскими стекляшками, как на ладони видны были родные Мельтские горы.

Эрей подозвал Истерро:

– Друг мой! Вам предстоит работа. Три Светлых круга: два в комнате, третьим придется очертить всю башню: мы не имеем права рисковать.

Монах покачал головой:

– Разве вы сможете работать в Круге? Я хотел сказать, в полную Силу? Впрочем, я начерчу, обозначу руны, а влить энергию успею в случае нужды. Сколько у меня времени? Часов пять?

– До затмения осталось полтора часа. Придется успеть.

– Я полагал, мы ждем полуночи! – удивился Истерро, пытливо оглядывая мага. Дар Гонт прекратил безысходную драку и застыл в дверях балкона, щуря глаза с нескрываемым подозрением.

Эрей терпеть не мог подобных зрителей и потому ответил резко:

– Нет смысла ждать нападения, когда можно ударить самому.

– Славно, братко! – пробасило с балкона. – Теперь понятно, какого черта тут пасется господин капитан. Я-то голову ломал, на кой ты его звал?!

– Меня не звали! – нахмурился Дар Гонт. – Я пришел отдать последний долг Бертрану!

– Да ну? – издевательски протянул Викард, отрываясь, наконец, от телескопа. – Без приглашения, значит, в ворота вошел? Братко, ты б стекла протер, туман какой-то над горами стоит.

Эрей не ответил, занятый подготовкой. По старинной традиции началом нового дня считалась не столько полночь, сколько первый час после сокрытия солнца, тот миг, когда пояс Ясаны полностью затмит собой свет. Так и трупы поднимать предпочитали с последними лучами, отсчитывая покойнику минуты новой жизни. Обстоятельства дарили им небывалую фору, потому что оборотень набирал Силу лишь после полуночи. Это был шанс, слабый, как былинка, но из таких былинок, как любил говорить инь-чианин, слагали былины. Крепок для воина приказ, пущенный по верному клинку, с которым спал и ел, делил радости и лишения, по мечу, вспоенному своей и вражьей кровью. Но и приказ боевого командира для солдата дорогого стоит, встанет Бертран, никуда не денется. Человеком встанет, солдатом, выполнит приказ капитана – и очистится душа, полетит в царство Девы Седой легким перышком.

Маг перестал разговаривать, перейдя на жесты. Почти пинками погнал монаха чертить Круги, объяснив, как мог, что руны Двойного Щита будут нелишними. Побратим похабных жестов дожидаться не стал, сам догадался, побрел в подвал за чаном с известью, притащил солидную реторту с кислотой. Сам Эрей, щедрой горстью сыпанув на пол серебра, надел рабочую мантию, сшитую из срезанного с трупов тряпья. Перекусил на ходу собачатиной на черном хлебе без соли, запил недобродившим виноградным соком, причастившись к пустоте и отчаянию. Посеревший от отвращения монах посулил ему отравление, но маг не ответил. Поздно кривиться и каркать вороном. Предупреждал ведь, что плохому научит! Им-то что, им, трупарям-некромантам, охотникам за черной кровью, не привыкать. Не жаловал Эрей ни трупарей, ни жрецов, но выхода иного не видел.

За полчаса до затмения пообвыкшийся монах завершил свои Круги, то и дело суетливо подправляя закорючки и виньетки и злобно шипя на варвара, от чьих тяжеленных шагов сотрясался пол. Викард тем временем прыгал по зале, размахивал ручищами и обстоятельно натаскивал капитана, объясняя на пальцах каждый шаг, – для верности.

– Вижу, поднаторел ты в чародейской науке! – с изрядной долей презрения процедил Гонт.

– В моем деле без чар не обойтись, – добродушно отмахнулся инь-чианин. – Да и двадцать лет бок о бок с магом даром не прошли.

По знаку Эрея вспыхнули десятки факелов, пристроенные во все щели, какие смог найти пытливый варвар. Повинуясь краткому жесту, трое невольных помощников вышли на балкон, к перилам которого была привязана крепкая веревка, – на случай вынужденного бегства. Истерро, да и капитан – украдкой, краем глаза! – нет-нет, да косились на нее, убеждая себя, что при случае – не отступят, не бросят Эрея. Прямодушный Викард хотел перерезать бечевку от греха, но передумал: раз маг приказал, значит, ему так спокойнее, – объяснил он товарищам по несчастью. Спокойствие Эрея все сочли достаточно веской причиной. И сами успокоились. Если что, один из них спустится вниз и подожжет башню. А потом вернется. Вот и все.