Заря горела над Океаном, и томное, недоспавшее солнце лениво расправляло лучи. Было хорошо. Не безумно, не сладостно. Хорошо.
Этого ощущения им хватило надолго.
Веда о приходе Последышей
Бесновались в заточении дерзкие маги, бесСильные – за границей темницы своей, безумной Аргоссы. И в жалком упорстве возвели они новую Стену, не пускавшую в страну чужаков, сводящую с ума, убивающую сознание и телесную оболочку. Зажили, гордясь своей непокорностью, окончательно отгородившись от внешнего Мира.
А в Мире том стало твориться недоброе.
Стали в простых человеческих семьях рождаться – способные к колдовству, наделенные Силой, Последыши. Дремала в них Сила – до времени, но и жить – не давала.
Если хватало воли противостоять темному Зову, оставался человек – человеком, жил незамеченный Богами и умирал бездетным.
Иногда случалось и так, что бурлила внутри, не давала покоя частичка Тени, и Сила выплескивалась через край, и слушались сл
Но если велика была тяга к неведомому, и могущество искрилось в бунтарской крови, лишая сна, – отправлялся изгоем к Тайной границе Аргоссы, и Стена пропускала Избранника, и радовались маги приходу Последыша.
За Гранью безумной Страны принимал он ученичество и, выдержав посвящение, умерщвленный и заклейменный, припадал губами к источнику
Лишь тоска и усталость проникали в обновленное бездушное тело. И когда становилась их пытка невмоготу, могущественный маг прощался с учениками и с той же жадностью припадал губами к роднику БесСилья, осуществляя право Последнего Глотка.
10
Обелиск
Они собрались за день до начала турнира. Пощадив самолюбие Истерро, обошлись без осла, разжившись в ближайшей деревеньке очень красивой кобылкой. Викард сам занялся покупкой, выбирал и торговался столь отчаянно, что даже прижимистые сиволапые сдались и сбили весьма скромную цену до просто смешной. А узнав, для кого покупалась кобыла, и вовсе вернули ракушки, смиренно моля Белого брата излечить от неведомой хвори дочь кузнеца.
Истерро редко занимался целительством и потому отнекивался, сулил доплату за лошадку, страшась конфуза, но под насмешливым взглядом варвара закусил губу и согласился.
Их провели в просторный дом при кузне: издревле кователи, укрощавшие мертвые руды, почитались за добрых духов, причастных к благой ворожбе, и местный кузнец не стал исключением. Сам работяга купался в почете, был деревенским головой, вершил суд и карал ослушников, семью же его окружала непрестанная забота соседей. Вот и теперь случай с больной кузнецовой дочей сделался общинным горем, которое пытались отвести всем миром. Как рассказали сиволапые монаху, они уже нанимали двоих Братьев из соседнего монастыря, заплатили щедро да еще вперед, не поскупились, но те беду не оСилили. Уж они и руками вертели, и ругались по-мажьему, Единого призывали, все лазоревым сиянием затопили, палками пахучими провоняли, а толку чуть. Попустило вроде девку, а потом по новой.
Истерро от таких подробностей совсем пал духом, но отступить не рискнул. Насколько мог почуять Эрей, монах до смерти боялся заразиться.
Дочь кузнеца оказалась сомнительной красоты девицей, да и сам факт девичества монах чуть погодя поставил под сомнение. Отец тотчас засуетился, забегал, выставил вон соседей от греха. Под
Похоже было, благодетельный кузнец впал в транс, иначе таких пикантных подробностей Истерро из него клещами бы не вынул, а так, потихоньку, почти без нажима монах выведал, кто в последнее время гостил, откуда, куда направлялся. В числе прочих постояльцев был и дальний родич, давно перебравшийся в юциньские степи. Заехал навестить, ракушек одолжить да и вернулся обратно, кочевать, значит, с дикарями. Только вряд ли доча с ним, он же ж родич, да и рябой, как яйцо кукушки!
Из своего угла маг видел, что у девицы помимо прыщей сыпь по телу, язва на язве, жар; больная бредила, металась в поту, и дух от нее шел такой, что впору защиту ставить, ограждая тело от заразы.
Точно в ответ на его опасения, Бабник поставил защитное поле, окутав себя и больную
– Вам лучше уйти, – скорее попросил, чем приказал он, беспомощно оглядываясь на побратимов. – Я не слишком умелый лекарь и потому мне трудно работать… э… на публике.
– Вам понадобится помощь, – покачал головой Эрей.