Руда. Возвращение. Скрижали о Четырех

Вопреки ожиданиям разволновавшегося вдруг Варта, могучий варвар первым делом ткнул копьем в щит Дарителя, да так, будто мечтал свести старые счеты. Щит дрогнул и вдруг упал с опоры, тяжко ударившись о землю. Вместо герба на щите значился орел, несущий в когтях тяжелый меч; от удара по изображению пошла трещина, будто молния перечеркнула меч, сломала ненадежной былинкой.

– Эффектно, – кивнул Варт Рваному Щиту, радуясь, что не его герб подвергся такому испытанию.

– Этого у него не отнимешь, – не стал спорить Ральт.

Даритель неторопливо выехал из рядов феррских зачинщиков, осмотрел свой парадный щит, гневно ударил кулаком о кулак.

– Извини, – пробасил инь-чианин, изображая смущение. – Я не хотел, оно само! – Смущение подходило его лицу, как кровожадность монаху.

– Жизнь, похоже, тебе не дорога, – мрачно и гулко посетовал из-под забрала Даритель. – И что же ты нарываешься все время?

– Я? – искренне удивился Викард.

– Впрочем, – не замечая его возгласа, продолжил безымянный рыцарь, – отчего бы не попробовать на зуб инь-чианьскую котлету?

– Славно пошутил, – порадовался варвар, – нам еще чуток продержаться, а там и солнце затмит, ничью протрубят.

Инь-чианин возвышался над противником подобно горе, едва ли не в полторы головы превышая его ростом и вдвое превосходя в плечах. И хотя конь Дарителя свысока косился на низкорослую кобылу, самому рыцарю приходилось задирать голову в беседе с варваром. По трибунам пронесся нервный смешок, и, точно внемля ему, воины наконец разъехались и принялись готовиться к битве.

– Вот ведь вымахал, детина, чтоб ему! – благодушно выругался Ральт. – Поднялся дубок над порослью. Эй, там! – внезапно крикнул он своим сканванам. – Смотреть у меня! Потом подробно расспрошу, как дело было!

В приказе не было нужды: против фаворита турнира выезжал подмастерье росской школы Скалистого острова, легендарной во всем Суровом крае; зрелище стоило того, чтоб обернуться изваянием, неживой скалою. В нестройной толпе варваров стихли разговоры и смешки, многие припрятали до поры каленые орехи, коими с безделья баловались на протяжении турнира.

Между тем рыцари на поле разъехались, подтянули подпруги, проверили брони и дали маршалам знак, что готовы начинать. Сверкающие латами маршалы турнира лично осмотрели их вооружение и кивнули герольдам.

Те затрубили, призывая в свидетели стороны светотени и благое солнце, смолкли на миг, но тотчас по знаку Императора дали новый сигнал, побуждающий к действию. Воины ударили пятками в бока коней и понеслись навстречу друг другу.

Знаменитый «Львиный Коготь», не единожды за этот турнир выручавший Дарителя, Викард отразил без труда; напротив, ответ великана едва не выбил из седла обнаглевшего в безнаказанности ферра. Даритель качнулся, но усидел, не потерял ни стремян, ни поводьев, сладил с конем и погнал его на второй круг.

«Что ты делаешь, мальчишка! – выругался про себя Эрей. – Противник много выше и тяжелей тебя, мракоборец, черт возьми, а ты выезжаешь как на прогулку?! Думай, зараза!»

Даритель подумал, хорошенько подумал, неторопливо подтягивая подпругу и придирчиво выбирая новое копье. Викард тем временем забавлял толпу, вращая в ручище копьецо, точно фигляр тросточку, подбрасывал, ловил, метал и пускал за ним крапчатую вскачь. В общем, отдыхал, как умел.

Вот снова протрубили герольды. Рыцари пришпорили скакунов и помчались, набирая скорость. Упали в упоры копья, вскинулись руки со щитами, ближе, еще… Удар был столь силен, что лошади осели на задние ноги, жалобно вскидывая точеные морды, адский скрежет заставил публику зажать уши.

Копья треснули, разлетелись, норовя ранить осколками поединщиков.

Едва Даритель опустил копье перед атакой, Эрей понял, что рыцарь затеял «Укус Змеи», что позволял крушить весьма громоздких соперников. Но Викард и сам был гибок и подвижен, текуч как ртуть, скользок, как змей, Даритель снова недооценивал соперника, не признавал за ним достоинств, кроме роста и непомерной силы. В последний миг он даже сделал финт, переведя копье чуть выше, метя в незащищенный забралом подбородок варвара, намереваясь не то смутить, не то запутать, но Викард не повелся, и маг был уверен: за подобные шутки побратим накажет сурово.

Противники сменили копья и в третий раз пошли на сближение. Трибуны затаили дыхание, какая-то впечатлительная дама испуганно вскрикнула…

А потом все произошло так быстро, что ни вожди в императорской ложе, ни герольды, ни жадная до зрелищ публика не смогли понять, что же случилось. Отчего-то всем показалось, что инь-чианин потерял копье, оно взлетело высоко над головами, и Даритель ударил, прямо, мощно, красиво до судорог, но точно сам наткнулся на стену и вылетел из седла, а варвар поскакал себе дальше, с разгону посылая копье в покрытый трещинами щит противника. Пока соображали, откуда он вытащил копье, следили, как падает насквозь пробитый щит, проклятый варвар успел повернуть свою лошаденку, подскакал к опрокинутому в песок Дарителю и приставил к шее рыцаря внушительный двуручник.