Руги и русы

«И послушался его Ярополк, выбежал из Киева и затворился в городе Родне в устье реки Роси, а Владимир вошел в Киев и осадил Ярополка в Родне». Во время осады начался голод. Тогда прагматик Блуд сделал следующий ход: предложил Ярополку заключить мир с Владимиром, ибо сопротивление бесполезно. Слабовольный князь поверил. Договорились, что Ярополк явится на личную встречу к Владимиру. Телохранитель князя-христианина Варяжко попытался вразумить господина:

– Не ходи, князь, убьют тебя; беги к печенегам и приведешь воинов.

Ярополк не слушал и явился к Владимиру, хотя и в сопровождении охраны. Свидание должно было пройти в тереме в горнице, куда вела узкая дверь. По углам Владимир спрятал двух варягов с мечами. Первым вошел Ярополк. За ним проскочил Блуд и проворно запер двери, отделив князя от телохранителей. В это время варяги подняли Ярополка мечами под пазуxи. «И так убит был Ярополк», – констатирует летопись.

Варяжко спасся. «Бежал со двора того теремного к печенегам и долго воевал с печенегами против Владимира, с трудом привлек его Владимир на свою сторону, дав ему клятвенное обещание», – говорит летописец, заканчивая в статье под 980 годом историю Ярополка.

Так, с расправы над братом, началось княжение Владимира Красное Солнышко, признанного Православной церковью святым.

2. Создание державы

Первым делом будущий святой, как полагалось язычнику, взял жену своего брата, православную гречанку, которая уже была беременна. Возможно, это был сакральный акт, положенный князю. Впрочем, не исключено, что молодому человеку просто приглянулась жена брата. Ярополк прожил с ней недолго. На гречанке он женился наверняка уже после того, как расстроился брак с Рогнедой. Это был политический союз: Ярополк хотел договориться с греками о дружбе, но из этого ничего не вышло: Владимир оказался проворнее.

В положенный срок женщина произведет на свет сына по имени Святополк, что породит династическую коллизию. Владимир по понятным причинам не будет любить этого ребенка, но именно его, Святополка, многие общинники посчитают законным наследником Русской державы.

…Владимир ловко избавился от наемных варягов, спровадив их в Византию и не позволив грабить Русь. Времена были уже не те, что в эпоху Рюрика, население росло, и складывается ощущение, что восточные славянские племена переживали некий подъем. Победа над хазарами позволила сплотиться, и началось то самое брожение, благодаря которому на месте ругов и десятка славянских племен возникнет новый этнос русичей. Об этом же свидетельствует и мучительный поиск подходящей идеологии для новой страны. Перед нами не равнодушные обыватели, которые еще недавно терпели власть хазар и варягов, а страстные и мыслящие люди.

«И стал Владимир княжить в Киеве один, и поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса, Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь. И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили своих сыновей и дочерей, и приносили жертвы бесам, и оскверняли землю жертвоприношениями своими». Это сообщение Повести временных лет, сделанное под 980 годом, трактуется позднейшими учеными как попытка религиозной реформы. Версия не вызывает сомнений. Владимир Красное Солнышко и его советники искали способ сплотить общину, потому что там происходили непонятные для них процессы. Владимир попытался выстроить единый языческий пантеон для всех подчиненных ему славянских и неславянских племен. В Новгороде эти идеи проводил верный Добрыня – один из идеологов реформы. Он стал посадником в этом граде и прославился жестокостью при внедрении культов.

Новые боги оказались злыми и требовали человеческих жертв; особенно мила им была кровь христиан. Откуда взялись эти обычаи? От тех же руян, где Свентовит требовал крови христиан и вообще пленников-чужаков. Но сплотить племена это не помогло.

Молодой князь демонстрировал мужскую силу, чтобы увеличить авторитет. «Был же Владимир побежден похотью, и были у него жены: Рогнеда, которую поселил на Лыбеди, где ныне находится сельцо Предславино, от нее имел он четырех сыновей: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и двух дочерей; от гречанки имел он Святополка, от чехини – Вышеслава, а еще от одной жены Святослава и Мстислава, а от болгарыни – Бориса и Глеба, а наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове, в сельце, которое называют сейчас Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц» (Повесть временных лет, 980). Возможно, на какое-то время князю удалось утвердить всеми вышеперечисленными способами свою значимость.