Руины веры

— Он был нашим главарем, — напоминает тот.

Фыркаю.

— Да хоть господом богом, — замолкаю. Барабаню пальцами по столу. Беседа пошла не туда, и это нужно исправлять. Споры сейчас ни к чему. — Ну а вы? — перевожу тему. — Я о вас тоже ничего не знаю. Как вы оказались с Проклятыми?

— Подрался с охранниками на заводе, — охотно отвечает Олаф. Сытно откидывается на спинку стула, откладывает вилку. — Думал, они меня прикончат, если вернусь. Вот и сбежал. Повезло, наткнулся на Джека.

— А ты? — поворачиваюсь к Курту.

— А я пойду в туалет, — мрачно отвечает здоровяк. Крутит головой: — Где он тут?

— Вон стрелка, — указываю рукой направление. Курт поспешно встает, с грохотом отодвигая стул, и уходит. — Что это с ним? — не понимаю. Сбежал, стоило спросить, как он попал в банду.

Олаф тоже провожает Курта взглядом. Потом пару секунд молчит, будто взвешивает, стоит говорить или нет. Потом решает:

— Он жил с матерью и отчимом. Отчим насиловал его с шести лет, — чувствую, как в горле встает ком. — В десять он сбежал. Джек приютил.

Чувствую себя неловко.

— Я не знал, — бормочу.

— Теперь знаешь. Так что следи за словами.

Отворачиваюсь и смотрю в окно на спешащих по своим делам людей.

Возвращается Курт, и мы еще несколько минут говорим на общие темы, прежде чем покинуть кафе и отправиться на место встречи с Райаном и остальными.

38.

Сантьяго, кажется, удивлен тем, что мы возвращаемся в полном составе. Но лишь поднимает бровь и никак не комментирует. Возвращаемся в коттеджный поселок.

По дороге молчим. Проклятые глазеют в окна. Лица — все, как одно, довольные. День был насыщенным и интересным. Для них. Не чувствую ни рук, ни ног от усталости. Ощущение, будто меня пропустили через центрифугу. Бросаю взгляд на Райана — тоже не в настроении.

Как же Коэн справился со всем, сам впервые оказавшись в Верхнем мире? Может быть, он был гением, а мы не поняли? Бред. Коэн был садистом и социопатом. И мне ни капельки его не жаль. Но как же ему удалось?

По прибытии плетусь по лестнице наверх, уже не заботясь об остальных. Бросаю куртку на пол, разуваюсь и падаю ничком на матрас. Оставьте меня и дайте умереть в тишине.

Дверь открывается. Не реагирую. Убивать меня никто не придет, поэтому плевать.

— Кхым-кхым, — доносится сверху.

К черту. Меня нет.

— Кэм, — не отстает Кесседи, — Гил требует нас к себе.

— Вот и иди, — бормочу в матрас.

— Что-что? — притворяется. Не сомневаюсь, он меня прекрасно слышал.

Проклинаю банду, Коэна, СБ, а под горячую руку и Райана, но поднимаюсь. Принимаю вертикальное положение. Хмуро смотрю на Кесседи. Придержу слова, рвущиеся с языка, при себе, но смотреть мне никто не запретит.

На Райана мой убийственный взгляд не производит никакого действия. Он только отмахивается.

— Так ты идешь?

— Иду, — соглашаюсь. Снова натягиваю ботинки. Встаю.

— Так как прошло? — спрашивает уже на лестнице, поворачивая голову вполоборота. — Без неожиданностей?

Если не считать внезапное открытие, что здоровяк Курт боится высоты, то можно сказать и так.

— Порядок, — отвечаю. Жаловаться не стану. Тем более, Райану. Вряд ли ему пришлось легче. Особенно при том, что в его команде оказался охочий до вопросов Попс.

— У нас тоже… порядок, — морщится. Все ясно без слов.

Продолжаем спускаться.

— Олаф пнул карманную собачку, — говорю.

— Кир в метро хлопнул девушку по заднице, — в тон мне отвечает Райан.

Усмехаюсь и отворачиваюсь. Больше ничего не говорю. День у нас обоих выдался запоминающийся.

***

Гил ждет в кабинете под лестницей. Выслушивает доклады, довольно улыбается, щурится, как сытый котяра.

— Вернулись все, — протягивает удовлетворенно. — У Коэна в первый раз не досчитались троих.

Коэн — гений? Как бы ни так.

— В общем, все хорошо, — подытоживает террорист. — Ты показал своим парням мир, теперь дело за ними.

— То есть? — Райан напрягается.

— Завтра они пойдут без тебя.

Кесседи несогласно качает головой.

— Рано. Они еще не готовы.

— Готовы - не готовы, — пожимает плечами тот. — Не к экзамену в университет готовим. Завтра пойдут сами. И по одному. Это ясно?

Вижу, как Райан сжимает зубы.

— Ясно.

— И на этот раз мы будем следить, — добивает Гил. — Ты не помогаешь и не вмешиваешься. За тобой мы тоже будем следить.

Теперь уже на лице Райана заметно играют желваки.

— А я что должен делать? — интересуется сквозь зубы.

— Да что тебе вздумается, — вид у Гила абсолютно равнодушный. — Вдохновишь своих и потом придешь на место встречи. Больше на завтра у меня к тебе вопросов нет.

— А если не все смогут добраться до места встречи?

Террорист разводит руками с фальшивой печалью на лице:

— Тогда у нас останется меньше смертников. Зато идиоты отсекутся сами собой.

— Может быть, хотя бы какие-то средства связи? — не сдается Райан.

— Нет.

— Следящие устройства? Хоть что-то?

— Нет.

Райан отворачивается от Гила и смотрит куда-то в стену.

— Хорошо.

— Вопросы есть?

— Нет вопросов.

— Тогда идите. Ужин организуем. Завтра вылет в то же время.

— Хорошо, — повторяет Кесседи голосом, лишенным эмоций. Разворачивается на каблуках и быстро выходит из кабинета.

Делаю шаг за ним, но меня останавливает оклик Гила. Останавливаюсь.