Рука Оберона

— Я не понимаю сущности той силы, которой он обладает, но она огромна. Я знаю, что он может путешествовать по Отражениям мысленно. Он также может, сидя в кресле, обнаружить в Отражениях то, что его интересует, а затем силой воли приблизить это к себе. Оставаясь в одном измерении, он может одновременно находиться в другом. Это дает ему возможность, сидя в кресле, путешествовать через Отражения. Он нацеливает свой ум на место, которое желает посетить, создает своего рода мысленную дверь и просто шагает туда через нее. Если уж на то пошло, я считаю, что он иногда может узнать, что люди думают. Все выглядит так, словно он сам стал какой-то живой Картой. Я знаю про это потому, что видел, как он это проделывает. Ближе к концу, когда мы держали его во дворце под наблюдением, он однажды ускользнул от нас этаким манером. Это было в тот раз, когда он отправился на Отражение Земля и поместил тебя в Бедлам. После того, как он возвратился, один из нас все время оставался с ним. Мы, однако, еще не знали, что он может вызывать вещи через Отражения. Когда ему стало известно, что ты сбежал из заключения, он вызвал страшного зверя, напавшего на Каина, который тогда был его телохранителем. Затем он вновь отправился к тебе. Блейз и Фиона, опередив нас, захватили его вскоре после этого, и я больше не видел его до той ночи, когда мы его вернули. Я страшусь его, потому что он обладает смертельными силами, которых я не понимаю.

— В таком случае, хотел бы я знать, как они вообще сумели заточить его.

— Фиона обладает сходными силами и Блейз, я считаю, тоже. Вдвоем они, очевидно, смогли аннулировать силы Бранда. Кроме того, они создали место, где она не действует. И держали его там.

— Не совсем, — поправил я. — Он отправил-таки сообщение Рэндому. И, когда ему надо было, запросто достиг и меня.

— Тогда явно не совсем, — согласился он. — Однако достаточно, пока мы не прорвали оборону.

— Как ты расцениваешь их отношение ко мне? Мое заточение? Попытку убить, а затем спасти меня?

— Этого я не понимаю. Знаю только, что это было частью борьбы за власть, и та, и другая сторона нашли, как использовать тебя. Поэтому, естественно, одна сторона пыталась убить тебя, в то время как другая старалась сохранить тебя. В конечном итоге, больше всех от тебя выгадал Блейз в той устроенной им атаке.

— Но ведь он же и пытался убить меня тогда на Отражении Земля. Именно он выстрелил по моим шинам, — недоумевающе произнес я.

— Он?

— Именно так рассказал мне Бранд, но это не связывается со всякого рода косвенными доказательствами.

Джулиан пожал плечами:

— В этом я не могу тебе помочь. Я просто не знаю, что происходило в то время между ними.

— И все же ты поддерживал Фиону в Амбере. Ты был очень сердечен с ней, когда бы она ни находилась поблизости.

— Тонко подмечено, — согласился он. — Я всегда был очень привязан к Фионе. Она, безусловно, самая прелестная и самая развитая из всех нас. Жалко, что отец, как тебе хорошо известно, всегда был категоричен, когда речь заходила о браке между братьями и сестрами. Меня беспокоило, что нам приходилось быть противниками так долго, как мы были. Однако после смерти Блейза, твоего заключения, коронации Эрика — все в значительной степени возвратилось к норме. Она приняла их поражение с большим самообладанием и делу конец. Она явно была так же напугана возвращением Бранда, как и я.

— Бранд все рассказал по-иному, но, впрочем, он, конечно, и должен был так сделать, хотя бы потому, что он утверждает, будто Блейз по-прежнему жив, что он отыскал его через Карту и знает, что он на Отражении обучает свои свежие воинские силы для нового удара по Амберу.

— Это возможно, — согласился Джулиан. — Но мы ведь превосходно подготовлены, не так ли?

— Он говорит, что этот удар будет маневром, — продолжал я, — и что настоящая атака произойдет прямо со Двора Хаоса по Черной дороге. Он говорит, что Фиона уже сейчас готовит для этого путь.

Джулиан нахмурился:

— Надеюсь, он лжет. Мне было бы крайне неприятно видеть участвующей в этом Фиону.

— Бранд утверждает, что он вышел из их группы, что он осознал несостоятельность их линии.

— Ха! Я скорее доверился бы тому зверю, которого только что убил, чем положился бы на слово Бранда. Надеюсь, у тебя хватило здравого смысла держать его под надежной охраной, хотя от этого может быть мало толку, если к нему вернулись его старые силы.

— Но в какую игру он может играть сейчас?

— Либо он вновь оживил старый триумвират — мысль, которая мне совсем не нравится, — либо преследует свои личные интересы. Но попомни мои слова, план у него есть. Он никогда не довольствовался ролью зрителя. Он всегда что-нибудь замышлял. Я готов поклясться, что он строит заговоры даже во сне.