Рука в перчатке

– Да, я сказал «вчера». Зачем вам понадобился Барт?

– Мне не нужен Барт. Мой друг мистер Байсе берет меня покататься на автомобиле, и мы едем туда. В такой толпе меня не видеть. Тысяча людей. И даже больше – две сотни. Кто-то остается поесть, и я остаюсь со своим другом. Миссис Барт говорит: «Конечно оставайтесь». Может, вы знаете о жизни чероки и что они думают о женщинах? Дом – это всегда дом женщины. Что она говорит в своем доме, то они и делают. Если она говорит: «Оставайся и ешь», а вы уходите, это большая обида. Если женщину обижают в доме…

– Понимаю. Очень хорошо. Вы поехали туда, чтобы увидеться с миссис Барт?

– Я? – Щелочки глаз Вильсона едва заметно расширились. – Нет, будь я проклят! Еще факты о жизни чероки: мужчина никогда не идет повидать женщину другого мужчины в ее доме. Никогда, если там уже есть мужчина. Если мужчина хочет видеть женщину, его глаза скажут ей где. Или он ждет, когда начнутся танцы, и говорит ей. Она говорит: «Да, иду» или «Нет, не иду». Но никогда в ее доме. По этой причине я не иду увидеть миссис Барт. Но она говорит: «Оставайся и ешь».

– Да-да, вы это уже объясняли. А теперь послушайте меня. Вы ведь понимаете простые вопросы, да? Черт, вы отлично все понимаете! Итак, вы поехали домой к Бартам, чтобы с кем-то встретиться. С кем именно?

– Там слишком много людей. Встречаю мистера Кранца, женщину Порцию Тритт. Встречаю Гая Большая Нога, сына Цианины. Встречаю моего друга мистера Байсе. Поэтому я и еду с ним. Встречаю женщину с желтыми глазами, в ярком красном платье, с маленькими ногами. Мистер Байсе говорит: «Едем кататься». Будь я проклят, хороший день, чтобы кататься! Потом то, чего я не жду. Миссис Барт говорит: «Оставайся и ешь». Еще факт о жизни чероки…

Кремер повернулся к человеку из Уайт-Плейнса:

– Неужели вы, ребята, обрабатывали этого индивида две недели?

– И так и сяк. Дохлый номер. Если вы окунете его по пояс в чан с кипящим маслом, индеец вспомнит еще один факт из жизни чероки.

Кремер недовольно буркнул:

– Я к нему еще вернусь. А сейчас я просто опрашиваю людей, чтобы получить общую картину. На данный момент я ставлю на ту же лошадку, что и комиссар Хомберт.

– На меня?

Инспектор и помощник окружного прокурора дружно повернули голову в сторону индейца, который, судя по тону, намеревался задать вежливый вопрос. Кремер на секунду впился в него глазами, потом прорычал:

– Боже правый! – И с этими словами удалился.

Он по-прежнему не терял времени даром. В четыре часа дня он уже успел дважды позвонить в свой офис и дать детальные инструкции относительно новых обстоятельств дела; он также позвонил комиссару полиции и окружному прокурору, после чего поехал назад в город, в музей индейцев на Девяносто третьей улице.