Рука в перчатке

Инспектор повернулся к человеку, стоявшему справа от него – помощнику окружного прокурора, специально прибывшему из Уайт-Плейнса, чтобы передать ключи от гробницы.

– Вы все вернули на свои места?

– Да, причем с величайшей осторожностью. Ведь дом умершего находится под защитой закона. Все на месте, кроме ножа и палицы. Они у нас.

Кремер кивнул и повернулся к человеку, стоявшему слева от него. Это был старый индеец Вудро Вильсон, на сей раз щеголявший в безупречно чистой синей хлопчатобумажной рубашке с красным галстуком-бабочкой, в синем комбинезоне и белых парусиновых туфлях.

– Покажите, как лежало тело, когда вы его обнаружили, – попросил Кремер.

Индеец сделал восемь шагов от двери.

– Голова, – ткнув пальцем в пол, проронил он и, показав пальцем на вторую точку, расположенную под углом от первой, добавил: – Ноги.

– Вы трогали труп?

– Немного. Открыть ему один глаз.

– Глаз был открыт?

– Не открыт, нет. – Индеец пожал плечами. – Но и не закрыт.

– Вы перемещали тело?

– Нет.

– Каменные ступени и постамент находились в таком же положении, как сейчас?

– Нет. Отодвинуты назад футов на десять.

Инспектор снова огляделся по сторонам. Скиннер оказался прав. Зрелище было впечатляющим. Вошедшие оставили дверь открытой, иначе в гробнице стало бы слишком темно. Огромное помещение, в высоту почти такое же, как в ширину. Отверстия в восточной стене, через которые проникали или не проникали лучи утреннего солнца, позволявшие получить ответ мертвой Цианины на вопрос тогда еще живого супруга, сейчас смотрели в потолок, образовывая на нем темные круги. Остальные стены были сплошь увешаны тысячами различных предметов – больших и едва заметных, – вдоль стен стояли ряды вместительных шкафов-витрин.

– Предметы быта чероки, – неожиданно произнес индеец с гордостью в голосе.

Кремер поднялся по каменной лестнице, по привычке пересчитав ступени. Их оказалось двадцать восемь, по числу лунных суток, чего инспектор, естественно, не знал. Взобравшись на постамент, Кремер обнаружил, что если пригнуться, то можно заглянуть в одно из отверстий, ну а если медленно поворачивать голову, то и в соседние тоже. Пригнувшись, он коснулся головой края гроба, покоящегося на каменной плите. Инспектор чуть приподнял голову и бросил взгляд на стеклянную крышку. Цианина лежала в одеянии из выделанной оленьей кожи, закрывающем ее от подбородка до пят. Инспектор знал все эти подробности, поскольку они были достоянием гласности. Но прямо сейчас тело индейской принцессы скрывала тьма, и только ее чудный лик был освещен тусклым лучом света. Кремер, видевший фотографии, к своему немалому удивлению, сразу узнал Цианину. В мягком полумраке лицо не казалось мертвым или восковым. Более того, оно даже не выглядело неестественным. Оно было холодным и прекрасным.

За спиной инспектора раздался голос помощника окружного прокурора:

– Нам пришлось установить здесь свет. Мне включить?

– Нет! – Кремер поспешно сошел вниз и возле двери сказал: – Я должен был это увидеть. Однако нет никакого смысла тратить впустую время, так как ваши люди наверняка изучили здесь все буквально под микроскопом. Где копье с отпечатками пальцев?

– Тоже в Уайт-Плейнсе. Копье висело вон там, над тем шкафом. Думаете, тут можно хоть что-то нарыть?

– Я пока даже не начинал думать. – Инспектор уже подошел к массивной, обитой латунью двери, взялся за ручку и качнул дверь взад-вперед, после чего закрыл ее и снова открыл, затем дважды повторил этот трюк; дверь двигалась абсолютно бесшумно. – Похоже, в данных условиях Кэрью не мог слышать звук открывшейся двери. Все, выходим отсюда.

Они вышли из гробницы, и помощник окружного прокурора из Уайт-Плейнса повернул ключ в замке, а ключ положил в карман. Кремер что-то сказал индейцу, и тот провел инспектора по коротко стриженной газонной траве к проходу в высокой изгороди из тиса, за которой начиналась широкая аллея. Индеец ткнул пальцем:

– Там.

– Покажите, где вы стояли.

Индеец прошел к месту слева от прохода в изгороди, примерно в футе от него, и остановился.

– Вас ударили по голове?

– Нет. Вот сюда. – Индеец постучал пальцем по голове, где-то за левым ухом.

– Кэрью находился внутри гробницы и дверь была открыта?

– Нет, закрыта.

– Утро было солнечным?

– Да. Яркое солнце.

– О чем вы думали, пока стояли и ждали Кэрью, который в это время находился в гробнице?

– Я? – Индеец насмешливо хмыкнул. – Я не думаю.

– А вы, случайно, не думали о том, что Кэрью забыл принцессу Цианину и теперь собирается жениться на другой женщине?

Индеец пожал плечами и покачал головой. Помощник окружного прокурора демонстративно зевнул, и Кремер спросил его с явным сарказмом:

– Вам наскучило?

– Нет. Разве что треклятый индеец. Мы две недели держали его у себя. Ваши люди тоже попытали счастья. Вы сказали, что читали отчеты?

– Да. Я более или менее в курсе. – Он перевел взгляд на лицо Вудро Вильсона – на эту не знавшую бритвы темную морщинистую кожу, выступающие скулы, щелочки глаз – и неожиданно выпалил: – Вчера днем вы уехали отсюда, чтобы встретиться с Бартом. Зачем?

Индеец уверенно кивнул и произнес:

– Вчера? Поесть.