Рука в перчатке

– Конечно нет. Ведь вы сами только что заявили, что не влюблены в меня. Тогда какой смысл предлагать вам руку и сердце, пока вы меня не полюбите?

– Почему бы и нет? Вы ведь мультимиллионер.

– Ерунда! Вы способны выйти за меня из-за денег?

– Нет.

– Если я прямо сейчас сделаю вам предложение, вы его примете?

– Ненавижу гипотетические вопросы.

– Вы выйдете за меня?

– Нет.

– Вот видите. – Гай снова нахмурился. – И еще одно. Нет нужды говорить, что вы можете вволю смеяться надо мной. Это и так понятно. Похоже, я рожден для того, чтобы мной манипулировали. У вас это отлично получается. Что отнюдь не значит, будто я круглый дурак. Вам известно, что Порция Тритт – очень умная женщина. Насколько я понимаю, она самая умная женщина из всех, которых я когда-либо знал.

– Да, уж чего-чего, а ума ей не занимать.

– Вот именно. И хотя наш роман имел место в Париже восемь лет назад, когда мне было всего двадцать три, я буквально за неделю догадался, что она… Впрочем, кажется, я веду себя бестактно. Мне невероятно трудно это говорить. Ведь вы получили ваш культурный код при рождении, и вам не понять, что представителю другой культуры иногда не дано знать, что бестактно, а что нет. Нужно вникать в нюансы. Итак, я могу продолжать?

– Думаю, не стоит. – Джин снова откинула назад волосы. – Дело не в бестактности, однако в подобных откровениях нет необходимости. Будь я вашей невестой, то не стала бы требовать объяснений насчет любовной интрижки восьмилетней давности. Но чтобы разрешить ваши сомнения, все же добавлю: если бы у вас завязался роман прямо сейчас, это бы в корне меняло дело.

Гай задумчиво посмотрел на Джин и через минуту сказал:

– Понимаю. Вы хотите, чтобы я объяснил, почему вчера пришел в компании Порции Тритт. Вот что…

– Я вовсе не это имела в виду! Мистер Кэрью, вам явно не мешало бы лучше разбираться в женщинах!

– Знаю, что не помешало бы. Так или иначе, я собираюсь вам все рассказать. И это не будет бестактностью. Да, я был с ней вчера. И вообще я часто с ней виделся последние четыре недели, потому что хотел узнать, кто убил моего отца.

– Вы ведь не думаете, будто ей что-то известно?! – удивилась Джин.

– Не исключено, что так. Впрочем, не знаю, что именно. Она собиралась выйти замуж за моего отца и в тот день была у нас в доме. А утром, сразу после его убийства, сделала нечто странное, толком не объяснив, что к чему. Впрочем, тем утром я тоже сделал нечто странное. Никогда не считал себя глупым, но тогда я, кажется, свалял дурака. Я… Нет, пожалуй, не стоит продолжать. Я действительно поступил глупо. Вот потому-то вчера я и сопровождал Порцию Тритт.

– Непохоже, чтобы она… – начала Джин и прикусила язык.

– Что непохоже? – спросил Гай.

– Да нет, ничего.

Бросив пристальный взгляд на Джин, Гай пожал плечами:

– Хорошо. А теперь о том, почему я попросил отдать мне ваш костюм…

– Нет никакой необходимости пускаться в объяснения…

– Прошу прощения, но мне это необходимо. В среду днем произошло кое-что непредвиденное. Некий газетный репортер позвонил всем, кто в тот вечер гостил в Лаки-Хиллз: Байсе, Вильсону, Кранцу, Барту и его жене, Порции Тритт. В среду он меня не нашел и дозвонился лишь вчера утром. Репортер интересовался предметом одежды из байеты – например, курткой, свитером, чем угодно. По его словам, полиция обнаружила в левой руке отца обрывок нити байеты, которую он выдернул из одежды убийцы. Оказывается, полицейские держали в секрете главную улику. Так вот, репортер интересовался, не было ли у кого-нибудь из нас подобного предмета одежды и не знаем ли мы того, у кого такая одежда была.

Джин прошептала, не сводя глаз с лица Гая:

– Байета?

– Так он сказал. Я сразу позвонил Орлику, своему адвокату, и он тотчас же отправился к окружному прокурору. Окружной прокурор был крайне раздражен, что, впрочем, не обескуражило Орлика. Из разговора он понял, что репортер не соврал. Обрывок нити действительно был зажат в левой руке отца, причем полиция установила, что это подлинная байета. В таком случае на убийце была моя куртка. Та самая, которую я потом отдал вам.

– Но… – У Джин округлились глаза, она вытянула вперед руку и тут же бессильно уронила ее на стол. – Но вы наверняка не знаете. Обрывок нити… И вы не заметили…