Рука в перчатке

– Тем лучше для вас. Рабочий день уже закончился?

– Да. Мистер Данди меня выставил.

– Зато теперь у вас есть возможность прямо сейчас увидеться с сестрой.

– Да, – скривилась Хизер. – А мне не хочется.

– Что так?

Девушка не ответила. Она прошла до середины мостика и буквально через мгновение уже сидела, задрав до колен юбку, рядом с Хиксом и болтала ногами. Ее плечо с белой узкой бретелькой, просвечивающей сквозь тонкую зеленую блузку, находилось на несколько дюймов ниже плеча Хикса, а вот ступни голенастых ног были практически на одном уровне с его.

– Не больно-то я и умная, – уныло заметила Хизер.

– Ой, да ладно вам! – пожурил ее Хикс. – Не стоит впадать в крайности. Нужно поддерживать семейные связи.

– Не получается! Два дня назад я была куда старше и умнее, чем сейчас.

– А сколько вам лет?

– Двадцать три. – Она нетерпеливо махнула рукой. – Не в этом дело. Будь я одного с вами возраста, то не факт, что оказалась бы такой же умной, как вы. Или такой же романтичной. Вы ведь настоящий романтик, да? Я хочу сказать, романтик в душе.

– Ну конечно романтик. До мозга костей.

Хизер покосилась на Хикса:

– Вам меня не провести. Я, может, и не такая умная, но и не совсем тупая. Вы не сделали того, что требовал от вас этот человек, отказались от дела, а потом явились в суд, дали свидетельские показания и все рассказали, тем самым поставив крест на своей карьере. Ну разве не романтично?! Мне бы тоже хотелось сделать что-нибудь этакое. А еще, когда они отправили ту женщину за решетку… Как там ее звали…

– Очень мило, но я на диете, – буркнул Хикс. – Впрочем, я тоже умею держать ушки на макушке. Скажите, почему два дня назад вы были умнее, чем сейчас?

На этот раз Хизер не стала отводить глаза.

– Вы когда-нибудь были влюблены? – спросила она.

– Естественно. Я всегда в кого-нибудь влюблен.

– Нет, я серьезно.

– Да и я тоже. Я влюбляюсь в среднем дважды в неделю. Более того, я способен влюбиться в девушку вашего возраста, даже моложе, а уж если постарше… хотя и не до бесконечности…

– Я вас умоляю! – покачала головой Хизер. – Нет, я имею в виду совсем другую любовь… – Она остановилась в поисках подходящего слова. – Сумасшедшую. Безнадежную.

– Ух ты! Значит, у вас именно такая любовь?

– Господи, конечно же нет! Чтобы я в кого-то влюбилась?!

– Не зарекайтесь. Любовь – это естественное состояние человека.

– Я знаю. Но все очень серьезно. Очень-очень серьезно. Допустим, вы влюблены в девушку, влюблены без памяти, а это неправильно. Она вас совсем не любит, а вы в любом случае уже женаты. Итак, имеется ли хоть какой-нибудь способ положить этому конец?

– Тогда можете меня пристрелить.

– Нет. – У нее задрожал подбородок. – Не ерничайте. Я серьезно. Ведь я действительно ничего не смыслю в любви, особенно в такой. Но вы мужчина, причем очень умный. И что я могу… Я хочу сказать, если мужчина станет жертвой… безнадежной любви, он способен от нее излечиться? Только не нужно считать меня форменной идиоткой. Девушки моего возраста не слишком хорошо разбираются в любви, по крайней мере в такой любви, о которой идет речь. Короче, я хочу знать, есть ли из всего этого выход.

– Ну что ж… – Хикс подергал себя за кончик носа; ручей у них под ногами весело журчал. – Если вы имеете в виду, что мужчина вам надоедает и проблема в том, чтобы от него избавиться…

– Нет. Я имею в виду, как положить этому конец.

– Положить конец его любви?

– Да.

– Пристрелите его или выходите за него замуж.

– Спасибо за помощь, – с горечью проронила она. – И не стоит быть таким циничным. Я остановилась вовсе не для того, чтобы просить вашего совета. Я даже не собиралась ни о чем спрашивать, пока не обнаружила, что сижу рядом с вами. Мне больше не у кого спросить. Да и вообще, нелепость какая-то: два человека чувствуют себя несчастными только потому, что один из них вбил себе в голову безумную идею. Если, конечно, это засело у него в голове. Он ведет себя так, будто это засело у него внизу живота.

– Так скажите ему об этом, – буркнул Хикс.

– Сказать что?

– Что это у него внизу живота. Скажите ему что-нибудь в этом роде. Первое, что придет в голову. Заставьте его вас ненавидеть. У вас, в вашем возрасте, инстинкт жестокости все еще дремлет. Так разбудите его! Или поешьте чеснока… Нет, не пойдет! Он тоже поест чеснока и ничего не заметит.

Хизер попыталась сохранять серьезность, но не удержалась и, прыснув со смеху, расхохоталась. Секунду-другую ее смех сливался с журчанием ручья, затем резко оборвался.

– Я вовсе не хотела смеяться, – зардевшись, буркнула Хизер.

– Ничего страшного. Это всего лишь подтверждает мои слова об инстинкте жестокости.

– Ничего это не подтверждает! Я вовсе не жестокая. А вот вы – да! Я от вас такого точно не ожидала! А наоборот, надеялась, что у вас хватит житейской мудрости и вы поможете…