Рука в перчатке

– Так как мы знакомы больше двенадцати лет, – ответил ты, – твое предложение в данный конкретный момент можно истолковать крайне вульгарно. А иначе я не понимаю, почему ты мне это предлагаешь.

– Мне надоело быть веселой вдовой. Я хочу инвестировать в мужа.

– По крайней мере, ты откровенна.

– Ты спрашиваешь почему и настаиваешь на объяснении. Возможно, ты по-прежнему возбуждаешь мое любопытство, что для тебя было бы победой. Или быть может, мне просто нужна ширма перед дверью моей спальни на случай, если дверь распахнется от порыва ветра…

Ты молча поднял чашку с кофе, пришибленный столь яркой демонстрацией насмешливой безжалостности. Скорее всего, ты и выглядел пришибленным, потому что Эрма, отодвинув стул, обошла стол и поцеловала тебя в макушку:

– Билл, дорогой, я действительно хочу стать твоей женой.

Весь день в офисе, и всю ночь, и весь следующий день ты делал вид, будто обдумываешь предложение Эрмы, твердо зная, что все уже решено. Ты полагал, что Эрма захочет пышную свадьбу, но в результате она сделала инвестиции в брак примерно месяц спустя в маленькой мрачной приемной дома приходского священника где-то в Южном Нью-Джерси с Диком и Ниной Эндикотт в качестве свидетелей.

Именно Ларри познакомил тебя и Эрму с майором Бартом. Как-то вечером брат привез его к нам на игру в бридж. В Барте не было ничего примечательного, кроме размеров: он был очень громадным, но хорошо сложенным, с маленькими светлыми усиками, которые на фоне молодой розовой кожи казались крошечными бледными запятыми, уложенными концами вверх. В толпе ты бы вообще не заметил его, если бы не последовавшая вскоре комедия.

Потом красавец-майор стал попадаться на глаза все чаще, но ты по-прежнему не обращал внимания. Для тебя не было ничего нового в переменчивых и непродолжительных увлечениях Эрмы кем-то из числа гостей или партнеров по танцам. Но как-то раз, вернувшись около полуночи домой, ты поднимался в свои комнаты на третьем этаже и увидел в замочную скважину свет в спальне Эрмы этажом ниже, хотя Джон сказал тебе, что она уехала и вернется не скоро.

Встав утром позже обычного, ты сидел в столовой перед пустой чашкой из-под кофе и уже собирался было отодвинуть в сторону «Таймс», как вдруг на пороге послышались чьи-то шаги. Подняв глаза, ты увидел майора Барта, растерянно моргающего и красного как рак.

– Доброе утро, – приветливо поздоровался он, сообщив, что не думал застать тебя дома, так как ты уже должен быть в офисе, и выразил сожаление по поводу отсутствия у него такового.

Вышло так, что в тот вечер вы с Эрмой ужинали в гостях. Она, как обычно, вошла в твою комнату завязать тебе галстук.

– Тим испортил тебе завтрак, да? – улыбнулась она.

Стоя перед зеркалом, спиной к жене, ты поправлял пиджак.

– Ну а он… то есть… мы что, собираемся его усыновить? – спросил ты.

Эрма на секунду притихла, а затем сказала:

– Билл, иногда ты меня пугаешь. У тебя редкостная интуиция, слишком хорошая для мужчины. Сколько мы уже женаты? Полтора года? Ну да, восемнадцать месяцев. У нас дома перебывали десятки гостей, некоторые при весьма странных обстоятельствах, как тот венгерский парень прошлой зимой. Но ты ни разу даже глазом не моргнул. А вот Тима ты учуял сразу. Ты слишком умный.

Уже полностью одетый, ты стоял возле кресла и, сунув руки в карманы, смотрел на жену с высоты своего роста:

– И что теперь? После прошлой ночи я должен завтракать с ним и обсуждать вчерашние рыночные котировки? Не стану изображать из себя страдальца, но, когда сегодня утром этот болван столкнулся со мной, я почувствовал себя жалким червем. Что, по-твоему, я должен делать? Может, мне пока переехать в клуб? Ты хочешь развода?

– Пошли, – сказала Эрма. – Мы опаздываем.

В результате все заглохло само собой без каких-либо радикальных последствий.

Через несколько лет после этого случая вы переехали на Парк-авеню. К этому времени ты уже был женат пять лет!

– Никогда не жила в чем-то среднем между номером отеля и домом, – заявила Эрма. – Слово «квартира» казалось мне слишком скучным. Если нам не понравится, мы всегда сможем продать ее без особых убытков.

– Думаю, как-нибудь да уживемся, – сухо заметил ты. – При наличии девятнадцати комнат и восьми ванных.

Планировка была идеальной: твои комнаты находились на верхнем этаже, в задней части квартиры. И в первую же ночь ты благодушно согласился на предложение Эрмы, что не ты будешь стучаться в ее дверь, а она – в твою. На самом деле последние два года все так и было, Эрма просто это легализовала.