Рука в перчатке

Она потратила почти полмиллиона долларов на меблировку квартиры. Что равнялось твоей зарплате более чем за десять лет. Как-то раз ты даже подсчитал с ней все расходы, но это было до того, как из Италии прибыли портьеры, а из Лондона – купленные чуть позже картины и прочие интерьерные штучки. Зачем? Она не стремилась к особой помпезности, у нее были слишком строгие требования. И, возвращаясь к ужину, ты никогда не знал, кого застанешь у себя дома: то ли французского герцога с его косоглазой женой, то ли какого-нибудь большевика-профессора. Столы всегда ломились от яств. Потом ты месяц ужинал в клубе, предпочитая еду в ресторане одиноким домашним трапезам, ну а Эрма тем временем продолжала неустанно гнаться за чем-то таким, чего так и не смогла найти.

Так же как и ты. Впрочем, ты и не пытался искать. Тем не менее как-то вечером ты действительно увидел нечто такое, что заставило тебя остановиться и, вытаращив глаза, застыть каменным изваянием под кружащимся снегом. После чересчур обильного ужина в клубе ты решил пройтись пешком морозным зимним вечером и, шагая по Пятьдесят седьмой улице, внезапно оказался перед Карнеги-холлом. Твой взгляд упал на имя на афише: Люси Крофтс. Афиша была большой, имя напечатано огромными черными буквами.

Концерт должен был состояться на следующей неделе.

Двенадцать лет назад, подумал ты, это казалось невероятным. Ей почти тридцать. За тридцать! Люси, Люси! Да, зови, зови! Ах, если бы ты мог вернуть ее… ты ведь не так много и просишь. Пусть только войдет в твою дверь, взбежит навстречу тебе по крыльцу, а ты проводишь ее наверх и вежливо представишь: «Люси, это…»

Глава 11

Он поднимался по второму пролету, навстречу полумраку, медленно и устало. Левая рука машинально нырнула в карман и вытащила кольцо с двумя ключами. Так же машинально пальцы нащупали нужный ключ и повернули его так, чтобы сразу вставить в замочную скважину.

Он почувствовал ключ в своей руке и уставился на него, удивляясь, как он там оказался…

В вечер концерта все твои надежды развеялись еще до того, как ты увидел Люси. Ты приехал рано, чтобы не пропустить ее выход, и две почтенные дамы справа от тебя делились друг с другом тем, о чем тебе было бы лучше не знать. Одна из них слышала, как Люси играла в Вене, а позже встретила ее в Каннах. Другая знала ее мужа, который оставил свои поместья в Баварии, чтобы сопровождать жену в турне по Америке. В жизни не видела более преданного мужа, сказала вторая дама.

И так далее и тому подобное.

Она была очень хороша собой, великолепно одета и совершенно невозмутима. Публика сразу в нее влюбилась. На секунду ты сомлел от восторга при виде того, как она непринужденно стоит, грациозно склонив голову в ответ на аплодисменты. Опытная пианистка, исполняющая Мошковского при полном зале… Оказаться здесь, чтобы найти Люси!

После первого отделения ты ушел с концерта.

Той зимой Эрме внезапно взбрело в голову взять под свое крыло Маргарет и Роуз. У Эрмы с Джейн с самого начала сложились весьма занятные отношения. Они искренне любили друг друга, однако на первых порах держались чуть настороженно, словно желая сказать: ты, возможно, всем хороша, но, если не возражаешь, держись от меня подальше. С Маргарет Эрма тоже далеко не ушла. Маргарет – странная девушка, да к тому же не слишком умная: она считает, что влюблена исключительно потому, что доктор Эмсен печатается в «Американском научном журнале».

Однако Роуз живо откликнулась, стоило моей жене поманить ее пальцем. Впрочем, Эрма вскоре оказалась сыта по горло ее хитроумными трюками, однако Роуз, продолжая финтить, всегда добивалась желаемого.

Сперва тебе казалось, что Роуз нацелилась на Дика, и, возможно, так оно и было. Однако вскоре она обнаружила, что Мэри Беллоуз ее опередила. Мэри Элейр Кэрью Беллоуз. Это имя смотрелось очень внушительно на свадебном объявлении, не менее внушительно, чем торжественные появления мисс Беллоуз в гостиной. Впрочем, когда Дик привел к нам свою невесту, Эрма тут же ее раскусила.

Вечером, после их ухода, ты сказал Эрме, что Дик заслуживает лучшего и она, как старшая сестра, должна спасти его от столь незавидной участи. Эрма ответила, что твое замечание – верх глупости.