Рука в перчатке

Свадьба разительно отличалась от вашего с Эрмой деревенского бракосочетания. Никаких домов священника для Мэри Элейр Кэрью Беллоуз. Ты был шафером и едва не уронил кольцо, когда в самый торжественный момент Эрма скорчила гримасу и подмигнула тебе. Они купили особняк на Лонг-Айленде и заняли четыре-пять этажей на Пятой авеню, и впервые в жизни Дик заинтересовался домашней бухгалтерией. Но даже яростные атаки молодой жены на активы супруга не смогли поколебать стройных колонок колоссальных цифр в гроссбухе. И когда в течение года они были восстановлены до устойчивого состояния, Дик как-то за обедом сказал тебе:

– Билл, всех существующих на этом свете женщин нужно держать взаперти в маленькой комнате и кормить через дырку в стене.

Ты решил, что это не самый подходящий момент, чтобы обратиться к нему с просьбой, которую ты обдумывал сегодня утром. Несколько недель назад ты вернулся из Огайо с похорон матери, и, к твоему удивлению, Ларри не только принял приглашение Джейн навестить ее в Нью-Йорке, но и, похоже, настроился на более продолжительное пребывание в городе, переехав из дома Джейн в пару комнат на Двенадцатой авеню. Брат не посвятил тебя в свои планы, но ты решил, что, возможно, после пяти лет в Айдахо он хочет возобновить карьеру, которую он так удачно начал и с таким отвращением оставил. Ты решил спросить Дика, готов ли он принять Ларри обратно и на каких условиях.

Однако этот проект был на время отложен в связи с внезапным появлением миссис Дэвис и твоего сына. День за днем сразу после обеда ты ходил в голую маленькую комнату с видом на грязную улочку в Вест-Сайде и терпеливо сидел там, пока он работал над твоим бюстом. Ты долго ломал голову, что делать с треклятой скульптурой, когда она будет готова, пока в один прекрасный день Пол не сказал:

– Галерея «Гринвич» на Восьмой улице хотела бы получить этот бюст на месяц или около того, если не возражаешь. Они устраивают небольшую выставку современной американской скульптуры.

– Когда?

– Примерно первого апреля.

Ты согласился при условии, что твое имя не появится ни в каталоге, ни на табличке с указанием автора. К концу марта бюст был готов и доставлен в галерею, а Пол с несколькими сотнями долларов в кармане и со счетом, открытым на его имя в парижском банке, отбыл за границу.

Между вами не возникло даже намека на близость. Он был слишком проницателен и умен, чтобы не пытаться скрыть, что ты был для него лишь счастливой находкой.

Ты дважды посещал галерею на Восьмой улице, чтобы увидеть свою голову, увековеченную в мраморе и выставленную на всеобщее обозрение, и, притворяясь, будто смотришь в другую сторону, проследить за реакцией других посетителей. Но потом эти проклятые идиоты, напрочь забыв о данной Полом четкой инструкции оставить бюст в галерее, пока ты сам за ним не заедешь, прямо в день окончания выставки доставили его тебе домой на Парк-авеню. И когда ты вернулся из офиса, бюст стоял посреди большого стола в библиотеке, с венком из папоротника и алых роз и с ожерельем из желтых маргариток.

Эрма, похоже, только что закончившая декорирование, сидела за фортепиано. И когда ты вошел, заиграла Военный полонез Шопена. Ты попытался рассмеяться, но не смог. Неожиданно Эрма встала из-за пианино и подошла к тебе.

– Я по возможности постаралась украсить бюст. – Она демонстративно поправила ожерелье. – По крайней мере три человека просили меня отдать его в Зал славы, но мы с Джоном их прогнали. Билл, дорогой, он великолепен. Эта несгибаемая воля, эта гордая посадка головы… Я решила назвать его Вильгельм Завоеватель.

Ты, хлопнув дверью, ушел из дома, поймал такси и отправился в клуб, где остался ночевать. Однако на следующий день ты слегка оттаял и уже не сердился на Эрму. Возможно, она безжалостная, жестокая и даже злая, но она права. Итак, вернувшись домой, ты торжественно провозгласил:

– Да здравствует Вильгельм Завоеватель!

Она выбрала полушутливый тон, услышав твою историю появления бюста, и налила тебе чашку чая.

– Твой юный скульптор или круглый дурак, или тонкий сатирик. Жаль, что он уехал. Почему ты не привел его к нам и не познакомил со мной? Билл, он выставил тебя на посмешище. Что меня глубоко огорчает.

– Но бывают же на свете властные люди, – возразил ты.

– И все как один напрочь лишены чувства юмора, – отрезала Эрма. – А кроме того, ты совсем не властный.

В тот же вечер Вильгельм Завоеватель был засунут в дальний угол твоей гардеробной. Однако ты не устоял перед искушением показать скульптуру Джейн, взяв с нее клятву держать все в секрете. Ты поставил бюст поближе к свету и насмешливо представил его как Вильгельма Завоевателя, объяснив, что так его окрестила Эрма. Джейн внимательно рассмотрела бюст со всех сторон, после чего села перед ним на пол и подняла на тебя глаза.

– Прекрасная работа, – сказала она. – Но это не ты.

– Нет? А почему?

– Слишком тупое лицо, – замявшись, объяснила Джейн. – Ты будешь выглядеть именно так, если решишь пойти напролом, расталкивая людей локтями.