Руки моей не отпускай

На жизни же Аси события в стране отразились весьма странным образом – ее родители перестали вообще приезжать, только звонили, разговаривали с ней по телефону, присылали деньги и передачи. При общем резком катастрофическом обнищании людей, при закрытии заводов и невыплат зарплаты месяцами присылаемых от родителей из Москвы денег становилось все больше и больше, а передачи делались все объемней и дороже.

Понятно, что ребенку эти перемены и странности были глубоко до лампочки. Но родня беспокоилась ужасно, и вечерами, уложив Асю спать, взрослые все чаще засиживались за столом в кухне, обсуждая тревожным шепотом происходящие с детьми странности.

Несколько раз родители звонили Жене в Москву и пытались вызвать ее на откровенность, расспрашивая, откуда богатство-то такое свалилось, но та уверяла, что Косте посчастливилось возглавить дорогой научный проект и у него достойно оплачиваемая работа.

Все это было сомнительно и странно. Какая такая хорошо оплачиваемая научная работа, когда к чертовой матери трещит и рушится вся наука страны, закрываются пачками НИИ, ученым не платят месяцами их нищенские унизительные копейки и они толпами убегают на Запад?

Но иного ответа добиться от Евгении и Кости им не удалось, и приходилось довольствоваться своими домыслами, вспомнив, что зять год проработал в Америке и там же защитил докторскую диссертацию, может, оттуда этот непонятный дорогой научный проект?

А вскорости стало настолько все плохо в спортивном центре, что мамуля с папулей с утра до ночи пропадали в своих спортивных школах, занятые спасением их структуры как таковой и будущего талантливых подопечных, да и самого центра. Искали спонсоров, ездили в Москву в Олимпийский комитет, ломали голову, как сохранить структуру и перспективных детей.

В девяносто четвертом (Асе было уже одиннадцать), после четырех лет отсутствия, неожиданно, без предупреждения и звонка, нагрянула мама Женя – шикарная, какая-то европейская, элегантная, с кучей подарков в дорогих пакетах, с заморскими деликатесами, улыбчивая, шумная, энергичная, она, как праздник, ворвалась в дом… И огорошила родню тем, что забирает дочь в Москву.

– Как в Москву? – ахнула бабушка Настя и схватилась за сердце.

– Костя решил, что при таких явных способностях Ася должна учиться в спецшколе, которую в свое время заканчивал он сам, и поступать в МГУ, – объяснила Евгения.

– Женя, – холодно оборвала ее мама Оля. – Ты совершенно не знаешь свою дочь. Видишь ли, у Асеньки своеобразный характер: если ей не захочется уезжать от нас в Москву и учиться в новой школе, если ей это неинтересно, то вы ничего не сможете сделать – она не будет, и все.

– Что значит не сможем? – уточнила Евгения.

– А то и значит, – подключился к разговору недовольный папа Толя. – Ася уникальная девочка. У нее бойцовский характер, сила воли и неординарный ум. Она будет упорно, до самозабвения заниматься тем, что ее захватило, и тем, что ей интересно, но ни за что не станет делать то, что для нее неинтересно. Вы можете ее наказывать, принуждать насильственно, но это не возымеет никакого результата, кроме обратного. Вы попросту станете для нее врагами.

– Да-а? – с удивлением протянула Женя и предположила: – Может, это у нее просто подростковый возраст начался?

– Не говори ерунды! – отрезала бабушка Настя и напомнила: – Она такая с самого рождения была, вспомни, еще в годик проявляла характер.

– И что нам делать? – немного растерялась Ася. – Костя настаивает на ее переезде, и я с ним согласна. Все-таки Москва – это совсем другие перспективы и возможности. А при нынешней жизни так и вовсе разные миры.

– Вы можете сделать только одно, – вздохнула бабуля, – спросить у нее самой. Рассказать все подробно и честно и спросить, поедет ли она.

И знаете, в свои одиннадцать лет Ася, выслушав родную мать и родителей с бабулей, решила, что ей интересно будет попробовать жизнь в Москве с совершенно незнакомыми ей людьми, которыми являлись для девочки ее родные родители.

Нельзя сказать, что процесс переезда, перехода в новую школу и привыкание жить с родителями, притирание к новой среде и новым условиям дались им легко и просто.

Это был очень тяжелый для все троих период – для девочки родители были, по сути, незнакомыми людьми, и никакой доверительности, открытости и дружбы, к которым она привыкла и в атмосфере которых росла, между нею и родителями первое время вообще не возникло, и это ужасно угнетало ее, да и всех взрослых. Всякое бывало, и Аська порывалась несколько раз вернуться назад, в Воронеж, и Женя, привыкшая жить с мужем вдвоем, не выдерживала и сама хотела отправить дочь обратно. Но всех примирял и успокаивал Константин.

Парадоксальным, удивительным образом отец нашел с дочерью правильный, верный тон общения, особый подход к ней, и они как-то очень быстро прониклись друг к другу искренней привязанностью. Ася – та все же несколько настороженно и отстраненно поначалу, держа дистанцию, а отец прямолинейно и порой нетерпеливо, и все же, все же.